«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Версальский мир рассматривали как сигнал к наступлению рабочих западных стран на полуразрушенные войной твердыни капитализма и начало стремительного повышения их революционного потенциала, отмечая установление советской власти в Венгерской Республике, железнодорожную забастовку в Румынии, большевистское движение в Болгарии, борьбу между коммунистами и правительственными войсками на улицах Вены, забастовки в Италии, Англии и Франции. Особое внимание на «фронте мировой революции» заслуживало предложение итальянских социалистов объявить всеобщую политическую забастовку и требование английских профсоюзов снять блокаду Советской России. В английских газетах помещались материалы, рассказывавшие о захвате союзным флотом семян, которые советское правительство закупило в Дании, препятствии вывозу вагонов и паровозов из Швеции в Россию; сообщалось и о том, что блокада революционной Европы влечет ужасные последствия для самой Англии, переживавшей тяжелый промышленный кризис из-за отсутствия сырья, вывозимого ранее из России. Однако заговорить с Советской Россией о снятии блокады, о мире, о создании полунормальных отношений союзники могли лишь тогда, когда ею будет одержана победа над Деникиным — их «последней ставкой» в борьбе с «новым Наполеоном», как окрестили большевизм на Западе. «Если эта ставка окажется тщетной, — говорил Раковский, — то не более, как через 2–3 месяца мы увидим, что революция охватит всю Европу. Западные капиталисты, зная это, вынуждены будут вступить с нами в мирные переговоры»[713]. Делом рук внешних врагов Раковский называл и такой способ борьбы с Советами, как кулацкие восстания, которые, по его мнению, дезорганизовали тыл, мешали проводить мобилизацию и создавали внутри страны продовольственные затруднения. Призывом к победе над Деникиным как наилучшему способу помочь как итальянской, так и всемирной революции заканчивалась его статья «Привет Красной Италии», опубликованная в киевских «Известиях» 11 июля 1919 г. О положении в Италии писал в тот же день в газете «Красная Армия» итальянский коммунист Дж. Кастро, объясняя причины роста революционного движения в своей стране дороговизной предметов первой необходимости и отчаянным положением народа, вынужденного покидать страну в поисках работы.

12 июля 1919 г. союзники сняли блокаду Германии. Франция не смогла убедить их в необходимости полного ослабления Германского государства. Великобритания сознательно шла на сохранение основы для его восстановления в качестве великой державы; 1 сентября она возобновила торговые отношения с Германией. (Разоруженная Германия находилась под прямым контролем победителей до 1926 г.) Даже после подписания Версальского договора Германия оставалась крупной державой Европы.

По вопросу о вмешательстве в дела России в рядах союзного командования наметился раскол. Французы, «охладев» к Деникину, отказались от его активной поддержки; англичане же были склонны эту поддержку ему оказывать. Союзное командование вело с белыми генералами дипломатическую игру, обещая поддержку в том случае, если они сами добьются успехов в борьбе с советской властью. Не случайно 22 июля московские газеты опубликовали письмо В. А. Маклакова, датированное 7 марта 1919 г., бывшему министру крымского правительства М. М. Винаверу из Парижа о том, что идея интервенции в дела России там крайне непопулярна; союзники вынуждены оказывать ту помощь, которая не связана с участием в ней «людского материала». Отвечая на жалобы, что антибольшевистские правительства в России не могут существовать без помощи союзников, Маклаков писал, что именно этот факт пугает союзников, ибо он слишком ясно указывает на слабость и непопулярность тех, кто этой помощи просит; с другой стороны, «французское правительство вынуждено делать все большие уступки крайней демократии, идеи которой приобретают все большую популярность среди рабочих. Большевиков здесь считают все-таки демократами, хотя и свихнувшимися. Присутствие же в нашей среде деятелей дореволюционного режима создает нам репутацию реставраторов. Никто здесь не хочет верить, что генерал Деникин и адмирал Колчак являются активными участниками мартовского переворота»[714].