Русский Жребий

Алька, впрочем, готова была изменить свою жизнь, отказаться от своего дела. Но только при условии разделить хоть отчасти дело мужа, быть с ним. Она, действительно, любила его и готова была к любым трудностям и лишениями — лишь бы рядом, вместе. Но такое расклад менее всего входил в планы Сергея, ломал все его представления о жизни. Служба и дом — две разные вещи, которые не должны пересекаться. Он даже говорить о работе дома не любил. А Алька его закрытости не понимала. Не понимала, что он просто не хочет, чтобы её касалась вся та грязь, жестокость, с которой приходится иметь дело ему, что он просто хочет уберечь её от всего этого. Не понимала и обижалась, думая, что он не доверяет ей, не любит. И сама всё меньше рассказывала о своих киношных делах. Так возникала отчуждённость…

В его идеале мужчина должен был служить, а женщина ждать его дома, оставаясь мягкой, нежной, всё понимающей без слов. Но на пороге 21-го века такого, пожалуй, и быть не может. Ещё один недостижимый идеал…

Есть редкие женщины, органически способные сочетать в себе две ипостаси: жены и соратницы. Алька очень стремилась воплотиться во второй, не слишком заботясь о первой. А он всеми силами защищал её от этого воплощения… Так и сталкивались лоб в лоб.

Когда началась 2-я Чеченская, она заявила, что сменит свою мирную стезю на опасную работу военкора. «Может, хоть так о твоей жизни что-то узнаю». Сергей воспротивился такому повороту категорически: для него сама мысль, что жена окажется на войне, будет рисковать жизнью, была нестерпима. «Если ты это сделаешь, то больше меня не увидишь!» Он сказал сгоряча, а она ответила, как отрезала:

— Тогда я уеду по контракту в Италию, и мы, действительно, не увидимся.

— Что ж, поезжай — дело твоё.

Почему он был уверен, что это лишь угроза? Что она не уедет в Рим, а будет покорно ждать его из бесконечных командировок? Нет, он не был самоуверен, не считал себя неотразимым, даже совсем наоборот. Просто не верил, что его Алька может уехать…

А она уехала, и из Чечни он вернулся уже в опустевшую квартиру. Потом она звонила и писала из Италии. Но Сергей ни разу не ответил ей, перевернув эту страницу своей жизни, отрезав, как казалось, навсегда…

С той поры минуло почти пятнадцать лет. За это время многое изменилось в жизни Сергея. Оказавшись «на улице» в результате реформ «мебельного генерала», он вынужден был несколько лет существовать в чуждой для себя мирной жизни. Но едва первый дымок долетел с Украины, как была брошена она безо всякого сожаления. И началась новая война… Война иная, чем прежние. Война — так похожая на ту, без малого столетней давности, которую знал столь детально, как если бы сам сражался в Добровольческой армии или у Каппеля.

Отдельные не ведающие истории «публицисты» уподобляли донбасское восстание революции. Глупее и невежественнее можно ли что-то придумать? Революция во всей мерзости своей совершилась в Киеве в роковом для России месяце — феврале. На Донбассе же в ответ началась самая, что ни на есть — контрреволюция. Донбасс 2014-го обратился подлинной русской Вандеей, сражавшейся за свои традиции против беснующихся «якобинцев», желавших навязать своё беснование всем. Впервые за целый век маленькое русское войско, новая Добровольческая армия вновь сражалась под знаменем с ликом Христа, чувствуя над собой простёртую Господню десницу, созерцая Его чудеса. Иногда казалось, будто грань между мирами сделалась тоньше, чтобы взыскующие души могли увидеть Свет, недоступный взору в обычную пору. Оттого, может быть, дотоле не веровавшие бойцы принимали крещение. И не только русские, но и приехавшие на помощь им из других стран.

Много было страшного в эти огненные недели, много и чудесного. Было, о чём подумать, о чём написать, если Бог судит дожить до мирных времён. А пока ни на что практически времени не доставало. Разве что «на бивуаках» бойцам рассказывать разное… У ребят много вопросов было. Больше по нынешнему положению, а у некоторых — и о делах минувших дней, и о предметах духовных. Сергей отвечал охотно, чувствуя себя ответственным уже не только за жизни своих подчинённых, но и за души их.

И тут вдруг эта встреча нежданная… Кто бы мог подумать, что Алька всё-таки исполнит давнюю «угрозу»! Но Сергей не был бы самим собой, если бы позволил чувствам долго владеть своим сердцем. В разгар войны, имея в подчинении людей, за каждого из которого должно отвечать, не хватало ещё отвлекаться на давно отгоревшее… Отсёк и на этот раз. Приехала и приехала Агния Сергеевна. Пусть занимается своим делом, а он будет заниматься — своим.

А заняться было чем. Уже следующая ночь обернулась трагедией. Машину с новобранцами, которые должны были пополнить поредевшие в последнюю неделю ряды, укры «накрыли» на пути из города. Двое бойцов погибли на месте, ещё двое, включая сопровождавшего пополнение ополченца, получили ранения. Уцелел лишь один новичок, к которому тотчас пристала кличка «Фартовый», совсем не вяжущаяся со строгим обликом молодого добровольца.