Русский Жребий

Агния послушно последовало за Сергеем. В висках лихорадочно стучало. Этой встречи не ждала она, не могла себе даже вообразить, и никак не могла понять теперь, что же делать дальше? Изображать, что и впрямь — посторонние? А, если разобраться, разве не так? Столько лет прошло… Но с другой стороны то, как он говорил, как смотрел на неё — не об обратном ли свидетельствует? Ведь он ничего не забыл, как и она… Или же только обиду, предательство не забыл? Если так, то, может, и впрямь лучше уехать? Хотя бы в город. Там тоже руки нужны. Но ведь обещала помогать Курамшину — куда ж теперь бежать? Что ж, пусть от него пока и зависит всё. Куда он поедет, туда и она, а там всё прояснится.

Оказавшись на улице, при свете дня Агния искоса вглядывалась в казавшееся невозмутимым лицо Сергея. Годы коснулись его меньше, чем её. Та же лёгкость, оточенность, изящество во всём: движениях, чертах лица, речи… Те же ясные, спокойные глаза. Вот, разве что бороду отпустил, а волосы наоборот остриг по-военному коротко. И форма полевая очень идёт ему. Хотя она идёт, пожалуй, любому мужчине. Интересно, как прошли для него эти годы? Во всяком случае, не так безмятежно как для неё — под римским солнцем, в достатке и благополучии. А вот надо же: он и теперь бодр и уверен в себе, не идёт, а летит вперёд, поблёскивает глазами зеленоватыми — здесь его место, его стихия; а она — словно выпотрошена вся, обесточена. Какой-то она показалась ему? Впрочем, он и не смотрит на неё, лишь под ноги, на дорогу, словно нарочно.

И всё-таки не может, не может быть, чтобы такая встреча была игрой случая. И так хотелось собственным словам наперекор, не откладывая и не разыгрывая безразличия, поговорить по душам, объяснить всё, попросить прощения… А, впрочем, нашла время! Кругом люди гибнут, а у неё Бог знает, что на уме. Нет уж, никаких объяснений. Она обещала не доставлять ему забот и не доставит. А если есть какой-то смысл в их встрече, то уж как-нибудь проявится он. Нужно лишь скрепить сердце и просто делать то, что собиралась, что должна, ради чего приехала сюда. А там судьба рассудит…

Глава 9.

Что без сомнения умел Сергей в жизни, так это отсекать — собственные чувства, дела, людей — всё, что в тот или иной момент могло помешать делу, которое он видел для себя главным. Так и Альку отсёк когда-то… Да, в общем, она и сама в этом умении не уступала ему. Может, оттого и не смогли ужиться друг с другом, что слишком похожи были, как два магнита с одним полюсом: сколько ни своди их вместе — всё одно не соединятся.

Они встретились, когда Сергей только-только начинал службу, имея за плечами опыт участия в локальных конфликтах на территории бывшего СССР в качестве добровольца, а Алька училась во ВГИКе. Перспективы обоим не казались радужными: «на руинах нищей страны» не уцелело ничего — ни армии, ни кинематографа. Но отчего-то оба были убеждены в том, что им удастся воплотить свои мечты, а, если и не удастся, то всё равно нужно идти выбранными стезями, потому что в иных нет смысла.

Она была другой в ту весеннюю пору. Тонкая, хрупкая, нежная — почему-то её сразу хотелось защитить… Отчего? Да Бог знает, от чего… От всего мира этого с его злобой и ложью. Она играла на фортепиано и прекрасно пела, знала на память фильмы, пьесы, стихи… Памятью и Сергей не обижен был, оттого и повелась их игра в цитаты, так полюбившаяся Альке. Она училась на режиссёра, но талант её был много шире: чувство слова, звука, врождённый артистизм… В ней всего было с избытком, и оттого она сетовала, что, имея многочисленные таланты, не может воплотиться в одном — главном.

Сергею она казалась ребёнком, барышней, слетевшей со страниц русской классической литературы, и это очаровывало, в этом был идеал женственности, чистоты, красоты внутренней и внешней в его понимании.

Увы, ничего нет безнадёжнее, чем, создав в своём воображении некий идеал, попытаться уложить в это прокрустово ложе живого человека… Уже вскоре после свадьбы Сергей понял, что его «барышня» не так уж беззащитна и мягка. У неё, как оказалось, тоже были вполне чёткие представления о жизни и своём месте в ней, о том, что она должна делать, а чего нет. И тут тоже сходство характеров сказалось: упорство и упрямство обоих не знало компромиссов.

Сергей мотался по командировкам, а Алька раздражалась от постоянной вынужденности ждать мужа, не имея от него вестей. Когда же он возвращался, на съёмки уезжала она… Или в лучшем случае, сутками «зависала на монтаже». Это в свою очередь выводила из себя Сергея. Так начались первые ссоры…

Удивительно, но за время совместной жизни единственным, из-за чего они не поссорились, был быт. Оба питали к нему аскетическое равнодушие, а потому не смущались ни месяцами не горящими лампами, ни пустым холодильником, ни прочими «мелочами жизни».