Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в.

Как выясняется, для реконструкции всего ржевского участка московско-литовской границы фрагмент грамоты 1449 г., повторенный в 1494 г., является недостаточным. Начальный и конечный отрезки этой границы отсутствуют.

Их помогают уточнить, казалось бы, второстепенные данные из посольских речей князя Тимофея Владимировича Мосальского (подробное описание захваченной вселукским наместником части соседней торопецкой волости Буец)[117], разводной грамоты великого князя Ивана III удельному волоцкому князю Борису Васильевичу (описание рубежа ржевской волости Вселук с новгородской волостью Лопастица)[118]. Таким образом, определяется место стыка литовской, московской и новгородской границ на северо-западе московских владений, доказывается обособленность (до 1478 г.) Ржевской земли от основной территории Московского великого княжества, выявляется специфика ржевской границы, которая проходила по заболоченной и лесистой местности, из-за чего даже в актах очерчивается только условно[119].

Вероятно, до 1449 г. западная ржевская граница не была установлена на уровне межгосударственных соглашений. Тем не менее уже до середины XV в. сложились «старые рубежи» Ржевской земли. Очевидно, официальное размежевание основывалось на традиционно существовавших представлениях о границах волостей Торопецкого повета, Бельского княжества с одной стороны и Ржевской земли (уезда) — с другой стороны. Поэтому с некоторыми оговорками обозначенную для второй половины XV в. границу можно перенести и на более раннее время. Спецификой ржевской границы оставалась ее неопределенность в связи с особенностями местности, которая не позволяла точно размежевать неосвоенные и никем не занятые земли.

Московско-литовская граница к 1494 г. претерпела изменения только в двух направлениях: в результате присоединения к Москве Вяземского княжества и по причине перехода на московскую службу со своими вотчинами ряда так называемых «верховских» князей (Воротынские, Одоевские и Белевские). Других территориальных изменений не произошло, однако также существенным было признание некоторых территорий за московским или литовским великими князьями. Отказ от претензий на влияние в Великом Новгороде, Великом Пскове, Твери, Переяславле-Рязанском, уступка ряда волостей совместного литовско-новгородского управления[120] литовским правителем Москве, безусловно, имели большое значение. Сами же территориальные потери ВКЛ в первую войну с Московским великим княжеством не были значительными, хотя бы в сравнении со следующей войной 1500–1503 гг., когда была потеряна огромная территория, в которой некоторые исследователи видят треть территории всего государства.

Карта 1. Ржевский участок московско-литовской границы во второй половине XV в.

Территория, которую приобрела Москва, имела важное стратегическое значение. Занятие верховий р. Днепр, продвижение к истокам рек Оки и Угры создавали плацдармы для дальнейшего наступления на земли ВКЛ. Была разрушена первая линия обороны ВКЛ, сметены со своих владений пограничные князья, которые были ориентированы на противостояние возможному московскому наступлению. Надежда на активное сопротивление вяземских и верхнеокских князей не оправдалась, и новая граница после 1494 г. оказалась под сильной угрозой. Оборонительный рубеж вдоль р. Угры в основном сохранялся, но уже не было лиц, которые были бы способны обеспечить его защиту.

Наиболее крупным и территориально целостным приобретением Москвы в 1494 г. стало Вяземское княжество, которое с 1403 г. находилось в составе ВКЛ.

Вяземское княжество почти столетие определяло восточную границу ВКЛ, причем граница эта была, вероятно, очень стабильной, так как до момента захвата московскими войсками воеводы Данилы Щени (зима 1493 г.) на вяземском ее участке не известно никаких изменений. Между тем не сохранилось ни одного документа, который очерчивал пределы Вяземского княжества. Договор о «вечном» мире 1494 г., в соответствии с которым Вяземское княжество отходило к Москве, не дает представления о границах территории, которая отрывалась от ВКЛ. В этой связи интересна параллель с присоединением к Москве Смоленска. Границы его территории определялись в перемирной грамоте очень точно. И связано это с тем, что Смоленская земля не полностью переходила под московскую власть. Вяземское же княжество, как было сказано выше, единым массивом было присоединено к Москве.

Таким образом, несмотря на целостность вяземских земель и долговременную устойчивость вяземских границ, определение последних — дело довольно сложное. При выявлении вяземских границ необходимо прежде всего обратиться к исследованию размещения вотчин многочисленных местных землевладельцев (собственно Вяземских, Крошинских, Бывалицких, Козловских, Жилинских, Глинских). Затем необходимо уточнить границы вяземских земель путем определения соседних с вяземскими территорий княжеств и земель.