Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в.

На какой основе должно было произойти скрепленное родственными связями политическое сближение между государствами, Власьев разъяснил в большой речи на встрече с советниками императора Румпфом и Траутзоном[238]. Начав свою речь с заявления, что «ныне царское Величество… радеет и помышляет, чтоб православное крестьянство из рук бесерменских высвободити и чтоб всем хрестьянским государем, укрепясь меж себя в любви и в соединенье, стояти на бессерменских государей обще заодин»[239], русский посол указал затем, что препятствием для присоединения России к такому союзу является политика польского короля Сигизмунда, который мешает дипломатическим контактам между Россией и Австрией и который отказался пропустить русские войска по Днепру для похода на Крым. Вообще политика Сигизмунда враждебна интересам христианских держав, в особенности Австрии, так как он «с турским ссылается, хотя быти с ним в дружбе, и крымского через свою землю на Цесареву землю пропускает, поминки и дары им посылает многие, накупая на христьян».

В прошлом поляки также вели вероломную политику по отношению к Астрийской империи. Выбрав на королевский престол брата австрийского императора Максимилиана, они затем напали на него, «многих людей у него побили» и захватили его в плен. Посол просил сообщить, как намерен император отомстить полякам за это «бесчестье», и одновременно заявил, что Борис Годунов «на Польскую и на Литовскую землю хочет стояти с Государем вашим, с Цесарским величеством заодин, и такие грубости Максимилиановы, и неправды им мстити». Целью этой русско-австрийской кампании должно было быть, по-видимому, возвращение Максимилиана на королевский престол Речи Посполитой[240].

Сопоставляя между собой два русских дипломатических проекта, тесно связанных с личностью эрцгерцога Максимилиана, можно попытаться восстановить лежащий в их основе политический план русского правительства. Речь шла, очевидно, о совместных действиях России и державы Габсбургов, которые должны были привести к возведению эрцгерцога на престол Речи Посполитой. Поскольку одновременно эрцгерцог должен был жениться на дочери царя и в соответствии с условиями брака поселиться в Москве, очевидно, что результатом всех этих событий должно было стать установление в Речи Посполитой не австрийского, а русского политического влияния.

Однако оставалось совершенно неясным, какие выгоды для себя могут извлечь Габсбурги из данной политической комбинации. Русские дипломаты в какой-то мере это учитывали и пытались заинтересовать Габсбургов в реализации своего плана, хотя и в очень своеобразной форме. В заключительной части поданного А. И. Власьевым проекта многозначительно указывалось, что в случае, если единственный сын царя — Федор Борисович— умрет, не оставив наследника мужского пола, то все «Великое княжество» должно перейти к дочери царя и ее супругу, эрцгерцогу Максимилиану[241]. Предполагалось что, учитывая возможные перспективы в этом отношении, Габсбурги дадут согласие на отъезд эрцгерцога и будущего польского короля в Москву.

Таким образом, к середине 1599 г. главная политическая цель, которую ставили перед собой русские политики, определилась как задача перестройки всей системы международных отношений в Восточной Европе: Речь Посполитая из главного политического противника России в этом районе должна превратиться в дружественное государство, входящее в сферу русского политического влияния. Достичь эту цель можно было при помощи внутреннего переворота в Речи Посполитой, который привел бы к замене Сигизмунда Вазы царским родственником Максимилианом. Переворот должен был быть проведен, по-видимому, польскими сторонниками эрцгерцога при финансовой и военной поддержке как русского правительства, так и австрийского дома. Наряду с этими государствами в данной акции, как видно из вышеизложенного, отводилось какое-то место и для Валахии. Наконец, учитывая приведенные выше сведения о русско-шведских контактах, можно предполагать, что в рамках будущей коалиции и Швеция герцога Карла должна была играть определенную роль. В рамках этого широкого плана русская дипломатия продолжала поиски решения балтийского вопроса в соответствии с государственными интересами своей страны.

Русская политика в Прибалтике и русско-шведские отношения во второй половине 1599 — начале 1600 г.

Летом 1599 г. будущая судьба шведской Эстонии оставалась неясной не только для ее населения, но и для ее государя — короля Сигизмунда — и его советников.