Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Через почту письмо Мазепы и приложенные к нему документы были доставлены в Москву 26 декабря. В посланной гетману царской грамоте 28 декабря решение об осуществлении зимнего набега полностью перекладывалось на плечи Мазепы. Более конкретные рекомендации давались гетману касательно сторожевого отряда в 1 тыс. человек, оставленного на случай татарских набегов в верховьях Самары (на р. Бык) после завершения строительства Новобогородицка и освобожденного за такую службу от участия в будущем походе на Крым. В случае прихода татар помощь ему должны были оказывать казаки Сумского, Ахтырского и Харьковского полков. Решением правительства еще от 19 декабря (дата может быть ошибочна) одобрялось более раннее предложение Мазепы («понеже таким собранием от неприятелей не укрытца и сим зимним временем лошадей в тех местах не прокормить, а в поле пустить от неприятелей опасно») о выводе отряда на зимние квартиры и замене более мелкими ватагами из добровольцев (малороссийских и слободских казаков) в несколько десятков человек в случае отправки Мазепой полков под Перекоп. При этом предусматривалось, что, если гетман от похода откажется, сторожевой отряд на р. Бык следовало держать по «прежнему» царскому указу («указное число», то есть тысячу человек), в подкрепление к которому обещали выслать слобожан[573]. В итоге поход на Перекоп так и не состоялся.

Россия и Священная лига в 1687 — начале 1689 г.

Опосредованное вступление в Священную лигу и первый Крымский поход обусловили оживление международных связей России. С объявлением о Вечном мире и союзе с Речью Посполитой, призывом к борьбе с османами и просьбами о материальной поддержке в Пруссию, Англию, Голландию и Флоренцию отправился дьяк В. Т. Постников, во Францию и Испанию — князь Я. Ф. Долгоруков, в Швецию и Данию — подьячий Б. Михайлов. Значение этих миссий было скорее символическим, так как получить займы Москве не удалось[574]. В рамках заключенного союза Россия обменялась резидентами с Речью Посполитой[575], направила послов в Вену и Венецию, завязав с ними активную переписку[576]. Основным содержанием этих контактов стало взаимное информирование союзников об успехах борьбы с турками и татарами, реального значения для координации военных действий они не имели.

Россия приложила определенные усилия, чтобы создать у членов Священной лиги, и в первую очередь у своего союзника — Речи Посполитой, впечатление о выполнении ею условий союзного соглашения. Москва дала официальные распоряжения казакам о нападениях на крымские и османские владения, направила контингент в Запорожскую Сечь, совершила полномасштабный поход на ханство — все согласно букве договора. Однако эффективность всех этих мер была невысокой, а в определенных случаях оказалась лишь демонстрацией военной активности (действия Косагова в 1686 г.). Речи Посполитой эти меры не особенно помогли, но в первую очередь потому, что Варшава не имела сил и средств на масштабные военные операции ни в 1687 г., ни позднее. Когда в 1687 г. армия Голицына шла на Крым, польское командование только собирало войска, ограничившись в итоге неудачным походом под Каменец-Подольский в августе — сентябре[577]. Союзные обязательства Речи Посполитой атаковать Белгородскую орду исполнены не были. В Москве резонно полагали, что необходимость мобилизации Селим-Гиреем всех сил для отпора Голицыну привела к отказу хана от посылки каких-то значительных сил на Центрально-Европейский и Балканский театры военных действий[578], хотя, как представляется, роль российского оружия в развитии дальнейших успехов австрийцев, взявших осенью 1686 г. Буду, была минимальной.

В следующем, 1687 г., несмотря на неудачу первого похода, русское правительство все же добилось отвлечения крымских сил от основного для Священной лиги театра военных действий. К отдельным свидетельствам пленных и выходцев из неволи, которые говорят об этом и которые приводились во второй главе, можно добавить еще более красноречивые известия. Взятые в июне 1687 г. пленные свидетельствовали, что еще в прошлом году калга направился в Венгрию с 10–15 тыс. белгородских татар. Однако, когда в новом году из Стамбула поступило требование султана «дать ему людей в помочь против немец, и хан в том отказал, а сказал, что на Крым идут московские войска и ему де и себя оборонить нечим». С началом кампании никаких существенных подкреплений в ханское войско не пришло не только от турок, но и от подчиненных хану кабардинских черкесов (есть, впрочем, свидетельства, что черкесские отряды к Селим-Гирею пришли; см. подробнее в главе 2). Лишь к лету в Кафу прибыло двенадцать османских «каторг», чтобы оттуда перебросить войска к Азову «для осторожности от донских казаков»[579]. Это должно было облегчить действия союзников по лиге. В августе 1687 г. немецкие войска разгромили турок у м. Надьхаршань, освободив от османов всю южную Венгрию[580].