Русско-турецкая война 1686–1700 годов

20 января «в ночи тайно» крымское войско ушло Переволоченским шляхом вверх по Днепру на малороссийские города[1157]. 25 января татары подошли к Переволочне, захватив под городом местных жителей, которых затем отправили с «прелестными» письмами в указанный городок. В этих посланиях предлагалось перевести местное население за Днепр, при этом Петрик с татарами должны были зазимовать в малороссийских городах. Однако из Переволочны ответили отказом, открыв огонь по нападавшим. Тогда татары переместились под Кишенку, где их вновь постигла неудача. Очевидно, что с этого момента татары окончательно разочаровались в надеждах на признание украинскими жителями власти Петрика. Они зажгли посад Кишенки и пошли под Новые и Старые Санжары, разослав загоны и захватив около 2 тыс. человек пленных. В трех верстах от Полтавы нураддин остановился и разбил лагерь. После этого «Петрушке почитанья от салтана (т. е. ханского сына. — Авт.) и от татар стало менши»[1158]. Некоторые из разосланных отрядов встречали сопротивление. В бою около 20 татар было взято в плен. Под Полтавой татары стояли, разоряя окрестности, с 26 по 28 января, после чего ушли в Крым[1159].

Запорожцы сохраняли свой нейтралитет на протяжении всего сезона боевых действий 1693 г. Одна из причин отказа сечевых казаков от разрыва перемирия с турками и татарами состояла в том, что в Казы-Кермене при возвращении из Крыма были задержаны многие украинские купцы и казаки. Для того чтобы добиться освобождения задержанных, 26 января из Сечи в Крым были отправлены двое посланцев[1160]. Усилия гетмана, стремившегося привлечь казаков к борьбе с противником, оказались тщетными. 11 июля Мазепа писал в Москву, что запорожцы сместили кошевого атамана Ивана Гусака, который призывал разорвать перемирие с турками и татарами, а само перемирие продлили[1161]. Одновременно запорожцы сами настаивали на возобновлении войны и новом походе на Казы-Кермен, однако видели они этот поход не как собственную службу, а как совместное мероприятие низового казачества, гетманских войск и Москвы[1162]. Сохранение перемирия вело к тому, что все больше запорожцев уходило на службу в Польшу. С одобрения Низового войска туда отправилось не менее 800 человек[1163].

Российские власти подняли в 1693 г. вопрос о восстановлении укреплений Каменного Затона, но гетман не одобрил этой идеи[1164]. Сам Мазепа вновь обдумывал возможность похода на Казы-Кермен. Однако для этого ему требовалась помощь московских войск, которая вновь откладывалась. Мазепа заявил приехавшему к нему А. А. Виниусу, что повинуется решению московских властей отложить поход на Казы-Кермен. Однако тут же отметил, что идея такого похода очень популярна у запорожцев и всего «народа малоросийского». Кроме того, взятие крепостей склонит противника к миру[1165].

Параллельно гетман искал другие возможности для ударов по противнику. Еще с декабря 1692 г. возобновились интенсивные контакты между Мазепой и Палеем. Вновь рассматривался вопрос о переходе последнего под царскую власть[1166]. По сообщениям П. Гордона, зимой 1693 г. гетман Мазепа организовал поход десятитысячного отряда казаков под командованием Палея на белгородских татар в Буджаке[1167]. В Крым сведения о походах Палея приходили в сильно преувеличенных масштабах. Так, 3 марта в Бахчисарае получили из Казы-Кермена известия о движении к городу московских и казацких войск числом более 30 тыс. человек (в реальности ядро ходивших под днепровские городки казаков под командованием Палея составлял гетманский Лубенский полк). Начался срочный сбор войск в Перекопе. Для обороны днепровской крепости привлекли не только военных, но и всех, кто имел оружие, и даже тех, у кого оружия и коней не имелось. 4 марта к Перекопу пришел сам хан. И тут выяснилось, что нападавшие от Казы-Кермена уже ушли[1168]. Казаки подошли под Казы-Кермен, сожгли его предместья и обстреляли стены из 6 полевых орудий. Среди жителей города оказалось много погибших[1169]. Запорожцев об этой операции не известили, что вызвало возмущение в их среде[1170]. В это время Миргородский полк бился на реке Ингуле, а Полтавский — ходил под Перекоп, где захватил пленных и большое число лошадей[1171].

27 июня Палей сообщил Мазепе, что успешно ходил под Тягин[1172]. 26 сентября семитысячный отряд С. Палея, И. Мировича и Г. Пашковского столкнулся с сорокатысячным татарским войском (численность определяется по оценке казаков, которая, скорее всего, завышена). Бой продолжался два дня. Не сумев уничтожить казаков, орда отправилась в Белгородчину[1173]. В конце года Палей с казаками Переяславского и охочекомонного полков сражался в Бессарабии, разгромив отряд ногайцев и белгородских татар, которые шли под Киев[1174]. Польскую сторону сотрудничество Палея с Мазепой раздражало. Осенью 1693 г. поляки даже пытались вести против него боевые действия руками служивших короне казаков, но не добились успеха[1175].