Русско-турецкая война 1686–1700 годов

16 февраля 1695 г. Лефорт сообщил в письме своему брату Ами, что объектом нападения станет Азов. Об этом он писал подробно, указывая даже количество и качество отправляемой с его полком артиллерии. О направлении другого удара Лефорт сообщил лишь в общих чертах: войско двинется «со стороны Перекопа или Казы-Кермена и нападёт на несколько городов»[1215]. Если сравнить его письмо с текстом указа, то получается, что царский любимец, один из командующих армии, действительно не знал, куда именно направятся войска Шереметева и Мазепы, хотя указ об их выступлении уже обнародовали. Скорее всего, Лефорт назвал те цели, между которыми пытались сделать выбор в предыдущий период подготовки кампании 1695 г. Любопытно, что весьма близкая к реальности информация о походе на Азов очень быстро попала в европейскую прессу. В одной из газетных статей, помеченной «С Москвы февраля в 20 день», говорилось, что войска на Азов пойдут тремя полками, назывались их командиры, а также говорилось об отправке в поход войск «гетманского и белогородцкого». Правда в качестве направления их удара назывался Перекоп[1216].

Планы Азовского похода постепенно обретали все больше конкретных черт. 20 февраля Гордон встретился с Петром, записав затем в дневнике: «Мы совещались о нашем походе и, по моим убеждениям, решились на блокаду Азова, но окончательное решение было отложено до военного совета назавтра». На следующий день на «малочисленном» военном совете решили отправить к Азову Гордона с его полком и донскими казаками, чтобы «не допустить прихода туда никакой поддержки»[1217].

Отметим, что инициатива Гордона изменила соотношение войск, подчиненных разным командирам. Еще 16 февраля Лефорт хвастался в письме, что он, как первый из генералов, командует более 12 тыс. человек, в то время как его шурин Гордон — 8 тыс.[1218] Теперь же ставший передовым полк Гордона насчитывал 10 тыс. человек, ему же в подчинение дали 6 тыс. казаков[1219]. 25 февраля Е. И. Украинцеву направили указ о начале подготовки похода под Азов «московского выборного» полка Гордона, вместе с которым «всякий промысел чинить» предписывалось «Войска Донского атаману и казакам». От думного дьяка требовалось послать соответствующую грамоту на Дон[1220].

2 марта в Посольском приказе расспрашивали атамана все еще находившейся в Москве донской «зимовой» станицы. Ведомство интересовала возможность обеспечения двигающейся к Азову армии лошадьми за счет казаков верховых городков. Атаман ответил, что в этих местах мало кто держит лошадей сверх необходимого. Под расспросными речами более мелким небрежным почерком вписан государев указ о подготовке в верховых городках тысячи подвод для московского войска. Предписывалось также гнать в Черкасск скотину и вести «харч», которые будут покупаться «повольною ценою»[1221].

Этот эпизод показывает, каким образом в данный период принимали решения по значимым вопросам кампании: один из сподвижников царя (Гордон) выдвинул идею, существенно корректирующую ход будущих военных действий, убедил царя в её правильности, а потом общий совет ближайших соратников принял итоговое постановление. Дальнейшую разработку планов передали на более низкий уровень по административной подведомственности, где и решались частные вопросы.

Тем временем разработка планов похода Шереметева и Мазепы существенно отставала. Гетман получил грамоту с требованием начать подготовку похода 17 февраля и тут же написал об этом Шереметеву[1222]. Надо полагать, что отправляемые против татар военачальники договорились между собой не о походе, а о том, чтобы совместно требовать от Москвы конкретных указаний. Мазепа отправил в столицу письмо, полученное там 27 февраля, прося дать предписание с указанием места встречи с Шереметевым. 2 марта гетману выслали распоряжение съехаться в городе Сумского полка Белополье и прислать «статьи» по итогам встречи в Москву[1223].