Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Отсутствие результата вызвало недовольство руководства страны. В условиях продолжающейся Северной войны возобновление старого противостояния было неприемлемо. Ф. А. Головин направил Украинцеву требование согласиться с османскими условиями, подтвержденное в сентябре монархом: «Естли весьма ни на что турки уступки не учинят, делать по их предложению»[2472]. Однако думный дьяк вновь нашел способ отстоять интересы дела. Ссылаясь на позднее получение послания, он решает отсрочить передачу сообщения турецкому комиссару — с согласием на установку «признаков» — до прихода письма из Стамбула с ответом на прежние условия: «И ныне мне… то дело, как великого государя указ повелевает, начать невозможно, чтоб они там паки не взгордились и болши непристойного своего запроса не всчали»[2473]. Настойчивость русского дипломата принесла свои плоды. Межевая запись, которую обе стороны подписали 22 октября 1705 г., фиксировала границу исключительно «записми» «на сих писмах», без установки «копцов» или иных пограничных знаков. Сам Е. И. Украинцев в письме к Ф. А. Головину так подводил итоги дебатов: «…по многим и зело трудным с турской стороны предложениям и запросам и по многим разговорам и спорам… договор границе на писме, а не концами и не иными какими признаками учинился, и писмами договорными розменились»[2474]. Начиналась линия разграничения от «полских копцов» (межевых знаков), находившихся у впадения р. Синюха в Южный Буг. Далее она шла до лагеря комиссаров у мигийских порогов («Мигийской скалы») по Бугу («Бог-реке») и затем еще «два часа вниз» по нему же до места впадения (устья) р. Ташлык («Камера», «Большая Канара», «Великий Канар»). Здесь, повернув почти точно на восток, «через степь» (или «полем») граница пересекала реки — Мертвую (Мертвовод), Гнилой/ Сухой Еланец («Баланча», «Эланец», «Янкуля», «Енкуль»)[2475], Ингул («Большая Энкуль», «Великий Ингул»), Висунь («Улсун», «Исунь»), Ингулец («Малой Ингулец/ Ингуль», «Малый Регул») — и через «брод Бекенский» («Бегеневской перевоз»), находившийся в 10 часах езды от разрушенного Казы-Кермена, заканчивалась в устье реки Каменка («Оща») у ее впадения в Днепр («от Казыкерменских пустых мест до того места четыре мили»). Земли к югу от линии («по правой стороне») считались владением османского правителя, а к северу («на левой стороне») — московского царя[2476].

В целом система проведенного разграничения позволила как сохранить зоны совместного использования территорий, так и провести, где это было необходимо, четкое межевание земель с установкой пограничных знаков.

* * *

Константинопольский мир завершил Русско-турецкую войну 1686–1700 гг. и подвел черту под активностью московской дипломатии XVII в. на южном направлении. Петр I, так и не сумев прочно закрепиться на азово-черноморских берегах, перенес острие внешней экспансии России на северо-запад. В последующие годы все внутренние ресурсы страны были направлены на борьбу со Швецией. Потребности военного времени вновь на долгие годы подчинили себе внутреннее развитие страны.

Основные положения Константинопольского мира 1700 г. оказали значительное влияние на весь Черноморский регион и граничащие с ним страны. Для России и Османской империи впервые устанавливалась общая сухопутная граница, что создало новую «модель взаимоотношений», в рамках которой предпринимались попытки установить «пограничный режим без участия таких второстепенных субъектов международных отношений, как Крымское ханство и Войско Запорожское Низовое»[2477]. По итогам мирного соглашения наиболее «пострадавшей» стороной оказалось Крымское ханство, исключенное, несмотря на активнейшее участие в боевых действиях, как из переговорного процесса (и, соответственно, лишенное возможности влиять на выработку условий договора), так и из системы его субъектов (сторон, заключающих трактат). Результатом стало снижение статуса крымского хана до уровня правителя вассального регионального полугосударственного образования, с которым вели переговоры такие же руководители приграничного региона: азовский воевода (губернатор) или малороссийский (украинский) гетман. Ситуация ухудшилась в связи с наступившим «кризисом набеговой системы Крымского ханства»[2478].

Преддверием кризиса Крымской державы стало нарушение старых сухопутных маршрутов, связывавших полуостров с Кубанью и Белгородской Ордой. И если пути перемещений в западном направлении удалось восстановить с возвращением территории вокруг днепровских городков, хотя и полностью разрушенных, то потеря Азова вызвала значительные затруднения контактов на восточном направлении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Системный анализ событий 1686–1700 гг. позволил представить Русско-турецкую войну как сложное и многоплановое явление, отразившее последовательное чередование военных стратегий, находившихся в зависимости от международной ситуации и расстановки политических сил при русском дворе. Указанные факторы очевидным образом дают возможность разделить ход войны на три основных этапа.