Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Степень близости Рогозина с президентом Путиным какое-то время держалась в секрете, но вскоре глава фракции снял с нее покров тайны. Свидетельствует Ольга Сагарёва, которая была пресс-секретарем Рогозина, стояла у истоков «Родины», вела всю избирательную кампанию 2003 года и пишет не понаслышке: «Очевидно желая поднять дух присутствующих, новый начальник штаба торжественно объявил нам: "Я недавно разговаривал с Президентом и Президент еще раз подтвердил мне, что он считает этот проект своим личным проектом". Рогозин сделал значительную паузу, но оваций не последовало. Молчание стало гробовым. Многие сотрудники застыли с открытыми ртами, некоторые из них — предварительно непроизвольно ахнув. Я чуть не подавилась чаем. Никто, наверное, не был, в сущности, против того, чтобы Президент считал нас своим проектом, ежели так было нужно для дела. Но неожиданность этого откровения сразила всех. Наша возможная связь с Кремлем была, до этого момента, главной интригой кампании. Мы все знали, что связь есть, но какая точно, было толком не известно. Эта фраза Рогозина развеяла туман загадочности и интриги, витавший в штабе уже два месяца. Оказывается, мы — это "личный проект президента". Ну, вот тебе, бабушка, и Юрьев день»[69].

Не удивительно, что Путин считал «Родину» личным проектом: ему нужна была своя «карманная» патриотическая партия, даже с легчайшим националистическим надцветом, чтобы использовать ее, если придется, как против отечественной «цветной революции», так и против нас, реальных русских националистов, оппозиционеров.

Однако идиллия, немало смущавшая честных национал-патриотов, длилась недолго.

Случилось непредвиденное: ломая все договоренности, Сергей Глазьев выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 2004 года. Причем как раз в тот момент, когда Путин договорился с Рогозиным, что кандидатом от «Родины» станет Нарочницкая.

Скандалище! В глазах президента Рогозин в один момент стал лицом недоговороспособным, человеком вне большой политики. А фракция «Родины» в Госдуме превратилась в досадное недоразумение, в помеху, в пятое колесо телеги (на президентских выборах «родинцы» официально поддерживали банкира Виктора Геращенко).

Мы-то, националисты, напротив, дружно и резко поддержали Глазьева, приняв соответствующие решения, в частности, в рамках НДПР. Но вот собственная партия и фракция, ближайшие друзья-коллеги популярного политика отреагировали противоположным образом. «Национальная газета» № 1–3 за 2005 год писала в этой связи:

«Не успела “Родина” перешагнуть порог Госдумы, как Глазьев выдвинулся в президенты. Если бы “Родина” в целом и лично Рогозин были тем, за что они выдавали себя в ходе избирательной думской кампании, они должны были бы поддержать Глазьева всеми силами.

Вместо этого Рогозин всеми силами оттолкнул от “Родины” Глазьева и стал ему всячески мешать, выкинул из руководства фракции и из роскошного кабинета, запихнул в комнатушку, лишил всякой поддержки. Топтал тотально, безжалостно. Демонстративно, грубо, пошло. Обнажив этим свою полную вассальную зависимость от Кремля так ярко, как только возможно.

Не намного лучше повел себя Бабурин, который сперва ринулся поддержать Глазьева, как велела ему совесть и партийная этика. И даже съезд в поддержку Глазьева помог провести, своего ближайшего сотрудника Н.А. Павлова к Глазьеву в помощники откомандировав. Но потом “смельчака” Бабурина вызвали в Кремль, где топнули ногой и напомнили, с чьей руки он кормится. А кормится он (чтобы читатель правильно понимал) с руки Кремля, поскольку не кто иной, как Герман Греф посадил его в кресло ректора Торгово-экономического университета… И Бабурин немедленно повторил фортель Рогозина в отношении друга и товарища по партии Глазьева. Не так грубо, но так же демонстративно и пошло…

Потеряли все. Глазьев получил весь бесхозный протестный электорат, какой только есть, но это всего-то 4 процента с небольшим. Бабурин попытался тягаться с Рогозиным за первенство в “Родине”, даже в Кремль ходил доказывать, какой он сильный и большой. И получил сокрушительный ответ от Суркова. В результате шарахнулся к Семигину, то бишь, к деньгам. Цинично, зато практично. Но в политике его заслуженный удел теперь — горькое забвение.

Рогозин удержался в кресле лидера, но тут же стал судорожно искать, как поправить в глазах народа репутацию, жестоко, непоправимо пострадавшую после того, как “Родина” публично предала и почти выдавила народного заступника Глазьева».