Большие трудности были вызваны также созданием непопулярных военных поселений, без оглядки на очевидную альтернативу: сокращение срока службы до двенадцати лет. Эта мера могла дать крестьянам, равно как и дворянам, реальный шанс на нормальную семейную жизнь. Однако, учитывая, как помещики обращались со своими крепостными, это было маловероятно. В частности, мелкопоместные дворяне «особенно составляли язву России: всегда виноватые и всегда ропщущие, они, усиливаясь жить не по достатку, а по прихотям, нещадно мучат бедных крестьян». Личное дворянство здесь сравнивается с польской шляхтой, которая «быстро распространяется». «Они, считая низким всякий труд и ремесло, живут различными изворотами; они составляют разряд людей, которые при переворотах надеются что-нибудь выиграть, а потерять ничего не могут». Краткое содержание анализа декабристами российских бед, сделанное Боровковым, завершается их призывом из тюремных камер в Петропавловской крепости к «ныне царствующему императору» реформировать законодательную власть и исправить неисчисленные беспорядки и злоупотребления». В частности, они призывают поддержать дворянство, «упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях».
Фактически, от успешного исхода заговора больше всего выиграло бы дворянство. Если бы конституционный проект Н. М. Муравьева был реализован, вся власть перешла бы к дворянству, в то время как «Русская правда» П. И. Пестеля, наряду с упразднением всех сословий, предусматривала расширение прав и возможностей всех бывших дворян. Можно утверждать, что проект Пестеля был более демократичным из двух, поскольку он не предлагал никакого имущественного ценза для права голоса. Однако на любых выборах подавляющее число представителей, посланных в новое собрание, неизбежно оказались бы бывшими дворянами, поскольку никакая другая социальная группа в российском обществе не могла составить им серьезной конкуренции. В то время грамотными были 75% дворян по сравнению с 20% горожан и всего 8% крестьян[935]
.Другие источники указывают на то, что режим Александра I становился все более непопулярным в последние годы своего существования. А. И. Михайловский-Данилевский записал в дневнике 1824 года, что украинцы никогда не упускали случая пожаловаться на правление Александра I, противопоставляя его правлению Екатерины Великой. Эту тенденцию, по-видимому, поощрял бывший министр юстиции Д. П. Трощинский, «который был тогда примерно 80 лет и считался будто бы пророческой фигурой». Украинские помещики, однако, «не знали благородства души Александра, покорителя Парижа и повелителя Европы». Именно по этой причине Михайловский-Данилевский утверждал, что ни разу не посетил Трощинского, несмотря на многочисленные приглашения, учитывая, что он находился в Украине не как частное лицо, а как командующий войсками Александра I. «Мне нельзя бы было слушать в молчании хуления против государя, которого я обожал». Более того, дом Трощинского «служил в Малороссии средоточием для либералов». Там, например, «находился безотлучно» один из Муравьевых-Апостолов, впоследствии сосланный на сибирские каторги, и М. П. Бестужев-Рюмин, «кончивший жизнь на виселице»[936]
.В любом случае растущее недовольство было направлено не только на царя. Среди комментариев, которые агент полиции Фок доложил Бенкендорфу, было и это осуждение ущерба, которое нанес Аракчеев:
Конечно, не сам покойный император, а граф Аракчеев произвел всю эту неурядицу своим управлением, полным произвола и, в особенности, своим непомерным честолюбием и желанием казаться человеком всеобъемлющего ума <…> Известно также, что в самых важных делах, мнение Аракчеева, одобренное государем, всегда брало верх; заявления же почти всех остальных членов совета оставлялись без внимания[937]
.Боровков представил свой свод Николаю I 6 февраля 1827 года. Он подтвердил, что царь с тех пор хранил его в своем кабинете и что его копии были отправлены великому князю Константину в Варшаву и В. П. Кочубею как председателю Государственного совета. Позже Константин рассказывал Боровкову, что царь часто сверялся с этим «любопытным сводом», считая его очень полезным ориентиром, и хвалил его, что «так хорошо и ясно изложил рассеянные идеи»[938]
. Это, безусловно, дает нам наглядную картину политических и экономических проблем, которые так беспокоили декабристов и большую часть «европейского» поколения русского дворянства. Кроме того, свод представляет собой необычный и убедительный взгляд снизу на наследие 25‐летнего правления Александра I, а также список важнейших вопросов, к решению которых подталкивали нового царя, как и к включению их в повестку действий правительства.Репутация декабристов после восстания