Читаем Русское дворянство времен Александра I полностью

Большие трудности были вызваны также созданием непопулярных военных поселений, без оглядки на очевидную альтернативу: сокращение срока службы до двенадцати лет. Эта мера могла дать крестьянам, равно как и дворянам, реальный шанс на нормальную семейную жизнь. Однако, учитывая, как помещики обращались со своими крепостными, это было маловероятно. В частности, мелкопоместные дворяне «особенно составляли язву России: всегда виноватые и всегда ропщущие, они, усиливаясь жить не по достатку, а по прихотям, нещадно мучат бедных крестьян». Личное дворянство здесь сравнивается с польской шляхтой, которая «быстро распространяется». «Они, считая низким всякий труд и ремесло, живут различными изворотами; они составляют разряд людей, которые при переворотах надеются что-нибудь выиграть, а потерять ничего не могут». Краткое содержание анализа декабристами российских бед, сделанное Боровковым, завершается их призывом из тюремных камер в Петропавловской крепости к «ныне царствующему императору» реформировать законодательную власть и исправить неисчисленные беспорядки и злоупотребления». В частности, они призывают поддержать дворянство, «упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях».

Фактически, от успешного исхода заговора больше всего выиграло бы дворянство. Если бы конституционный проект Н. М. Муравьева был реализован, вся власть перешла бы к дворянству, в то время как «Русская правда» П. И. Пестеля, наряду с упразднением всех сословий, предусматривала расширение прав и возможностей всех бывших дворян. Можно утверждать, что проект Пестеля был более демократичным из двух, поскольку он не предлагал никакого имущественного ценза для права голоса. Однако на любых выборах подавляющее число представителей, посланных в новое собрание, неизбежно оказались бы бывшими дворянами, поскольку никакая другая социальная группа в российском обществе не могла составить им серьезной конкуренции. В то время грамотными были 75% дворян по сравнению с 20% горожан и всего 8% крестьян[935].

Другие источники указывают на то, что режим Александра I становился все более непопулярным в последние годы своего существования. А. И. Михайловский-Данилевский записал в дневнике 1824 года, что украинцы никогда не упускали случая пожаловаться на правление Александра I, противопоставляя его правлению Екатерины Великой. Эту тенденцию, по-видимому, поощрял бывший министр юстиции Д. П. Трощинский, «который был тогда примерно 80 лет и считался будто бы пророческой фигурой». Украинские помещики, однако, «не знали благородства души Александра, покорителя Парижа и повелителя Европы». Именно по этой причине Михайловский-Данилевский утверждал, что ни разу не посетил Трощинского, несмотря на многочисленные приглашения, учитывая, что он находился в Украине не как частное лицо, а как командующий войсками Александра I. «Мне нельзя бы было слушать в молчании хуления против государя, которого я обожал». Более того, дом Трощинского «служил в Малороссии средоточием для либералов». Там, например, «находился безотлучно» один из Муравьевых-Апостолов, впоследствии сосланный на сибирские каторги, и М. П. Бестужев-Рюмин, «кончивший жизнь на виселице»[936].

В любом случае растущее недовольство было направлено не только на царя. Среди комментариев, которые агент полиции Фок доложил Бенкендорфу, было и это осуждение ущерба, которое нанес Аракчеев:

Конечно, не сам покойный император, а граф Аракчеев произвел всю эту неурядицу своим управлением, полным произвола и, в особенности, своим непомерным честолюбием и желанием казаться человеком всеобъемлющего ума <…> Известно также, что в самых важных делах, мнение Аракчеева, одобренное государем, всегда брало верх; заявления же почти всех остальных членов совета оставлялись без внимания[937].

Боровков представил свой свод Николаю I 6 февраля 1827 года. Он подтвердил, что царь с тех пор хранил его в своем кабинете и что его копии были отправлены великому князю Константину в Варшаву и В. П. Кочубею как председателю Государственного совета. Позже Константин рассказывал Боровкову, что царь часто сверялся с этим «любопытным сводом», считая его очень полезным ориентиром, и хвалил его, что «так хорошо и ясно изложил рассеянные идеи»[938]. Это, безусловно, дает нам наглядную картину политических и экономических проблем, которые так беспокоили декабристов и большую часть «европейского» поколения русского дворянства. Кроме того, свод представляет собой необычный и убедительный взгляд снизу на наследие 25‐летнего правления Александра I, а также список важнейших вопросов, к решению которых подталкивали нового царя, как и к включению их в повестку действий правительства.

Репутация декабристов после восстания

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии