Русское дворянство времен Александра I

В том же архиве находится письмо П. С. Трубецкого от 13 августа 1817 года к арзамасскому уездному предводителю П. А. Алексееву с извещением о проезде через губернию младшего брата царя, великого князя Михаила Павловича. Он должен был провести 20 и 21 августа в Нижнем Новгороде, выехав 22‐го в Казань через Макарьев. В преддверии этого знаменательного события в письме Трубецкого возбужденно и тавтологически изложено очень конкретное указание: «Сообщая об оном вам милостивому государю моему, покорно прошу самым ближайшим и поспешнейшим средством пригласить Арзамасского округа благородное дворянство обоего пола в губернский город Нижний к 20-му числу настоящего месяца прибыть и сами вы к тому же времени, для встречи его императорского высочества, а притом и разделить совокупно то вожделеннейшее удовольствие, которым дворянское сословие ощастливится»[334].

Из дневника одного из членов царской свиты видно, что с 17 августа по 22 октября 1824 года Александр I совершил одно из своих обширных турне по империи, посетив Рязань, Тамбов, Оренбург, Уфу, Челябинск, Пермь, Вятку и Вологду[335]. Можно только предположить, с какими практическими проблемами столкнулись губернские и уездные предводители, когда они изо всех сил пытались скоординировать и синхронизировать все мероприятия, связанные с приемом, надлежащим размещением и кормлением монарха и его свиты, а также обеспечением погонщиков и лошадей, когда императорский кортеж переходил из одного города в другой. Безусловно, посещения царских особ были напряженным временем для всех провинциальных чиновников и проверкой компетентности местной администрации.

Роль предводителей дворянства в Отечественной войне

Когда Великая армия Наполеона двинулась на территорию России, именно дворянские предводители в 1812 году несли огромную ответственность за организацию набора в ополчение для защиты империи. Следовательно, высшим испытанием их способностей была мобилизация местного сообщества на поддержку народных военных действий.

Так, например, из переписки лиц, непосредственно участвовавших в формировании ополчения Нижнего Новгорода, мы узнаем, что 19 июля 1812 года губернский дворянский предводитель князь Грузинский написал в губернаторскую канцелярию ответ на манифест Александра I от 6 июля с призывом ко всем россиянам мобилизоваться на срочную защиту отечества[336]. Грузинский предложил, чтобы сборный пункт для набора всех имеющихся дворян и уездных предводителей был в Макарьеве в соседней Костромской губернии. Причина в том, что город, расположенный в 184 километрах к востоку от Костромы на правом берегу реки Унжи, был местом проведения в том году ярмарки, которую обязательно посещала большая часть нижегородского дворянства. Поэтому Грузинский приказал, чтобы все незанятые дворяне и губернские предводители собрались здесь к 25 июля.

Его предложение было подтверждено в письме к нему от 23 июля от А. С. Крюкова, вице-губернатора, который согласился с необходимостью «поспешнейших распоряжений» и подтвердил свое собственное решение «пригласить» в город Макарьев всех уездных предводителей с наличными дворянами, а также уездных судей и земских исправников к установленной дате 25 июля. Ввиду опасности, с которой столкнулась Россия из‐за нападения «видимого врага», им было настоятельно рекомендовано ускорить «исполнение сего без малейшего уклонения под каким бы то ни было предлогом». Были даны инструкции о точном порядке проведения мероприятий в назначенный день предводителями и дворянством Нижнего Новгорода. Им предстояло собраться в соборной церкви монастыря на службу, на которой им будет прочитан императорский манифест, призывающий все сословия сплотиться на защиту отечества. Основным событием дня было объявление об обязательстве дворян за личной подписью внести конкретный вклад на военные цели в виде крестьян для ополчения, а также их обеспечения. Далее следует список из десяти уездных предводителей Нижегородской губернии, которые в совокупности обязались поставить для ополчения 39 960 человек, набиравшихся из расчета четырех человек с каждых ста душ в возрасте от 17 до 49 лет. Ополченцы получали субсидию в размере 1 рубль на душу[337].