Русское язычество. Мифология славян

Ой, пид вербою не метено.
Пид зеленою не прометено.
Та встань, Настечко, ранесенько,
Обмети вербу чистесенько,
Ой, там Ивасько з крамом стане,
З крамом хорошим — з обидцями,
Усим дивочкамь роспродае,
Дивци Настечци так дае.

В другой песне, петровочной, поется, что под вербою стоят кони оседланные, с уздами и нагайками, совсем готовые — только сесть на них да ехать сватать девиц.

Ой, пид вербою зеленою
Там стоять кони посидлани,
И посидлани и поуздани,
И нагаечки почеплени.
Тильки систи та поихати
У Високее дивок сватати.

Здесь опять под вербою сборище. Под вербою — свидания молодцов с девицами, она свидетельница и ссор жен с мужьями.

На гори верба, пид вербов вода.
Черпала ми ей дивча молода,
Дивча вид води, козак до води,
Зачекай мя кгречна панно,
Дай коним води.
На двори верба, пид вербою калюжа,
Россердилась жинка та на свого мужа.

Верба стоит на распутье, все видит, все слышит, и к ней обращается девица, желая узнать, куда уехал ее милый.

Ой, вербо, вербице,
Ти на роспутьти стояла.
Далеко чула, видала,
Куди ихав мий миленький?

Верба, растущая на дворе девицы, имеет как бы приворотное значение. Ветреный молодец говорит любящей его девице, которой он изменяет, чтоб она посадила у себя близ ворот вербу; он хоть пойдет и к другой, а зайдет к ней. Девица отвечает, что она садила и поливала, да не принимается верба, и сопоставляет это обстоятельство с тем, что молодец, которого она любила, отвращается от нее.

«Ой, посади, молода дивчино, у ворот вербу,
Ой, я буду до другой йти, то и до тебе зайду». —
«Ой, уже я садила, уже поливала, та не приймаеться;
Ой, кого я любила, кого я кохала, той мене цураеться».

Верба — признак собрания молодцов, и запорожский кошевой атаман собирает под вербою свою козацкую раду.

Ой, пид вербою, пид зеленою
Стояла рада хлопцив громада.
Та стоить верба сама одна,
Та вона соби гостя мае,
Гостя мае, кошового,
Приихав кошовий для порадоньки.

Верба применяется, сверх того, к различным положениям женщины и потому в этом отношении сходится с другими женскими символами из деревьев. Так, верба, у которой вода подмывает корень, сопоставляется с женщиною, вышедшею замуж за старика.

Ой, не стий, вербо, над водою,
Непогожа вода пид тобою:
У день и у нич пробувае,
У тебе коринь висихае,
Зверху гильлячко посихае.
Козак дивку вговоряе:
«Не иди, дивча, за старого:
Старий вири не диймае,
На улицю не пускае».

В другой песне девица, за которую бьются молодцы, сравнивается с вербою, у которой гнутся ветви, да не переломятся.

Ой ти, вербо зелененькая,
Та на тоби гольлячче гнеться!
Нехай гнеться — не поломаеться,
Таки на мни лист знайдеться!

В свадебных песнях с наклоненною вербою сравнивается обвенчанная новобрачная, а с расколотою вербою — перебравшаяся из родительского дома в дом мужа.

Схилилася верба з верху до кориня;
Винчалася Маруся з ранку до полудня.
Роскололася верба од верха до корене,
Взята Марийка, взята од отца, од матери.

Верба сопоставляется не только с женским, но и с мужским лицом: «Время тебе, верба, развиться, — поется в одной веснянке, — время тебе, Ваня, жениться».

Ой, вербо, вербо, вербице,
Час тоби, вербо, розниться,
Ой, час тоби, Иваську, жениться.

В песнях встречается шум верб. В козацких песнях и думах он является со зловещим значением.

То не верби луговии зашумили;
То безбожнии ушкали налетили.

В любовных песнях он находит воспоминания об утраченной любви: