Русское лото

Вечер. Не самый поздний конечно, но все же вечер. А это значит, что уже темнеет и последние утомленные лучи бледного (после трудового дня) солнца покидают просторную комнату, вместившую на своей суверенной территории Николая, Галину, и всех, всех, всех. Все, все, все по-прежнему сидят на диване, сложив тяжелые головы друг на друга. Устали бедные. Измучились. Спят.

Спит и Николай. Спит, сидя в кресле. Спит своим беспокойным мученическим сном, временами нарушаемым жуткими видениями различного толка. То это газовый баллончик с ангельскими крылышками, распевающий дельфиньим дискантом «интернационал», то злосчастный билет «Русское лото» величиной с футбольное поле, который он почему-то пытается свернуть в трубочку, но не может.

Спит Коля. Все спят.

Не спит только одна Галина. Не до сна ей. Убрала со стола часть сервировки, расположила на нем карты, гадает. Узнает, кто же все-таки взял билет. Но карты наотрез отказываются отвечать. Может быть, из-за весны, а может по какой-то иной причине, у них лирическое настроение и говорят они только о таких вещах как-то: об успехе в любви, о том, как любимая особа отдаст ей свое сердце, об уединенном свидании с любимой женщиной (почему то) и даже о приближении интересного положения для гадающей. Наконец, Галина не выдерживает такого издевательства и сметает карты.

ГАЛИНА. Вот черти, что им надо-то? Брешут и брешут. Может, Колька поиграл ими? Другой колодой, что ли попробовать?

Достает из кармана другую колоду. На несколько секунд помещает ее между собой и стулом. Потом тасует, шепча:

Тридцать шесть картей четырех мастей, скажите мне верную правду: какая скотина сперла мой билет.

Начинает раскладывать. И тут…

Ой! (Быстро накрывает карты руками. Оглядывается. Бледнеет) Мама…

Приподнимает руки, смотрит. Опять накрывает карты. Шепчет.

Коля…Коля…Коля…

Быстрым движением хватает что-то со стола, кладет в карман. Озирается. Идет к Николаю.

Коля…Коля…

Николай вздрагивает, вскрикивает.

Тихо, Коля. Это я — Галя. Жена твоя.

НИКОЛАЙ. Время скоко?

ГАЛИНА. Вечер уже.

НИКОЛАЙ (испуганно). А день какой?

ГАЛИНА. Понедельник с утра был.

НИКОЛАЙ (вскакивает). Мне ж на работу!

ГАЛИНА. Тихо! (Садит его обратно). Ты че забыл, что ли?

НИКОЛАЙ. Че забыл?

ГАЛИНА (кивает на диван). Вон.

НИКОЛАЙ (хватается за голову). Ё…блин!

ГАЛИНА. Вот тебе и ё-блин. Билет-то нашелся.

НИКОЛАЙ. Как?!

ГАЛИНА. Тихо. Так. В картах был. Видно, вчера гадала вечером и засунула.

ПАУЗА.

НИКОЛАЙ. И че теперь будет?

ГАЛИНА. Че-че. Говорила тебе: не брызгай газом. Вот теперь и будет. Посадят тебя.

НИКОЛАЙ. Я ж не хотел. У меня затмение было.

ГАЛИНА. А там никого не волнует. Посадят и все. Статья — «терроризм».

НИКОЛАЙ. Мамочка!

ГАЛИНА. Тихо. Разбудишь щас всех. Спят пока, нужно придумать что-то.

НИКОЛАЙ (чиркнул пальцем по горлу). Ножиком их, расчленить и в Сену…

Галина крутит пальцем у виска.

ГАЛИНА. Ты че-о-о? Где ты тут Сену-то возьмешь? В Америку за ней поедешь?

НИКОЛАЙ. Тогда его сжечь…

ГАЛИНА. Кого? Толика что ли?

НИКОЛАЙ. Билет.

ГАЛИНА. Ты че дурак что ли?

НИКОЛАЙ. Где он?

ГАЛИНА. В кармане у меня.

НИКОЛАЙ. Дай сюда.

ГАЛИНА. Зачем?

НИКОЛАЙ. Сожгу его.

ГАЛИНА. Двадцать пять тыщ? Да я тебя вперед сожгу за такие деньжищи.