Русское масонство

Вновь повергают испытуемого на колени перед жертвенником; сам он должен приставить циркуль к обнаженной груди, обрядоначальник подставляет кровавую чашу, а Мастер, ударяя по головке циркуля молотом, трижды говорит: «Во имя Великого Строителя мира; в силу данной мне власти и достоинства моего; по согласию всех присутствующих здесь и по всему земному шару рассеянных братий принимаю я вас в свободные каменщики ученики. – И, протянув через жертвенник обе руки, полагает их на плечи принимаемого, говоря: – Достояние твое и часть твоя да будет Господь Бог твой», а все братья восклицают: «Господь благословляет праведные и наказует беззаконные».

«Знайте, – заканчивает Великий Мастер обряд посвящения, – знайте, что все зависевшее доселе от доброй воли вашей наблюдение указанных вам семи должностей стало долгом вашим. Жребий ваш решился!»

Новопринятого уводят, чтобы вернуть ему одежды, и вновь вводят в ложу для изъяснения смысла обряда, для вручения лопаточки, запона, рукавиц и отличительного знака ложи, а также для изъяснения символов, изображенных на ковре.

Ритор изъясняет сокровенный смысл приема: «Путь из черной храмины в ложу – это путь из тьмы к свету, от безобразия к красоте, от слабости к силе, от невежества к премудрости, от земной юдоли к блаженной вечности. Благий посланник, направляющий, предостерегающий, – это искра Божества в совести человеческой, это глас патрона ордена, Иоанна Крестителя, взывающий к покаянию, глас, слышимый в сердце каждого, это благодать Всевышнего через испытание препятствий, огорчений земной жизни, приводящая к вратам Эдема, в сонме избранных, потому-то посвященные – все в свете ярком ложи и лишь посвящаемый во тьме завязанных очей. Путешествия вокруг ложи – те же горести земной жизни, но, свершая с посвящаемым круг, надзиратель знакомит дух принимаемого с понятием о вечности. Слепо верить долженствует посвящаемый слову Великого Мастера, когда с него требуется клятва на Священном Писании, ибо глаза у него заграждены повязкой земных страстей, заблуждений, мешающих видеть Священную Сокровищницу Премудрости, книгу слов Божиих. Но как только будет дана им клятва как доказательство слепой веры в Провидение на этой лишь чувствуемой, таинственной, неведомой книге – повязка спадает, и он уже различает окружающее; он сознает позор зла и святость добра. Наконец дают ему узреть полный свет, причем он видит, что вся слава земли проходит, яко дым; видит все строение храма премудрости, постигает тайну бытия, тайну жизни и смерти и сопричисляется к сонму избранных, просветленных духов в недрах непреходящего Блага».

Прием в ложу. Польская гравюра конца XVIII в.

Секретарь читает запись об искании доступа в орден и о принятии новопосвященного, который с удивлением слышит, что в «летописи»[263] ордена занесена вся прежняя жизнь его. «Ни одна черта жизни человеческой, ни мысли, ни деяния его не возмарается из великой книги бытия, – говорит секретарь. – Все в ней записано».

Секретаря сменяет обрядоначальник. Он вручает принятому белый кожаный запон как знак, что профан вступил в братство каменщиков, созидающих великий храм человечества; лопаточку серебряную, неполированную, «ибо ополирует ее прилежное употребление при охранении сердец от нападения расщепляющей силы пороков»; пару белых мужских рукавиц – в напоминание того, что лишь чистыми помыслами, непорочной жизнью можно надеяться возвести храм премудрости; пару женских рукавиц обрядоначальник предлагает передать избраннице сердца, непорочной женщине. «Иные по невежеству или недальновидности не усматривают в сем обряде сокровенного смысла, – говорит обрядоначальник, – но я вам, любезный брат, должен сказать, вам надлежит избрать себе сотрудницу, подругу, обручиться ей яко невесте, сочетаться чистым и священным браком с премудростию, с небесною девою Софиею. Да будет она вам неразлучною спутницею[264], единою вашею избранницею».

И мастер стула, и вития говорят речи, красивые речи о трех великих столбах, на коих держится храм премудрости. Они говорят о мудрости, силе и красоте. Говорят еще о безмерной любви ко всему человечеству. «Тьму победим светом», – восклицает Великий Мастер, и трижды три раза в знак общности мыслей рукоплещут братья. Стройный хор братьев гармонии, под звон музыкальных инструментов, негромкими торжественными напевами упокоивает страсти. Ясные мысли претворяются в неясные грезы.