Русское старообрядчество

Оказывается, революционеры разгромили и разграбили водочный завод в Арзамасе. И теперь вся округа отмечала начало новой жизни.

Пожив в Чернухе, Кузнецов поехал в Нижний Новгород к епископу Иннокентию. Осенью 1918 года большевики решили схватить и казнить архиерея. Они окружили его дом. Выпускали только мирян. А духовных лиц задерживали.

Бывшие в доме староверы решили спасти Иннокентия. Его переодели в мирскую одежду и удачно вывели из здания. А Семен остался вместо него. Он надел архиерейскую мантию и сел в комнате епископа.

Коммунисты схватили его, думая, что поймали Иннокентия, и отвели в тюрьму. В каземате к Кузнецову обратился один старик:

— Ты вроде в архиерейской одежде, но не тянешь на архиерея. Ты как сюда попал?

Семен рассказал, что взят вместо епископа.

— Слушай, — зашептал старик, — нас всех здесь расстреляют. А ты притворись пьяным и лежи. А как начнут будить, говори, что ничего не знаешь.

Кузнецов так и поступил. Снял архиерейскую мантию и лег на лавку. Утром большевики стали выводить заключенных на расстрел. Стали поднимать Семена, а он не встает. Прибежал начальник, спрашивает:

— Ты что, мужик, пьяный?

— Я не знаю, — отвечает старовер. — Я солдат Семен Кузнецов, иду с войны. Вчера маленько в кабаке перебрал. А больше ничего не помню.

Над ним посмеялись и отпустили. Потом смерть не раз угрожала Кузнецову. Но он счастливо избегал ее.

Например, в 1929 году в Великий четверток, чтобы сорвать празднование Пасхи, коммунисты схватили всех священников, диаконов и уставщиков в Арзамасе и окрестностях. Согнали их в городскую тюрьму. Потом повели в Нижний Новгород пешком под прицелом ружей солдат.

Дошли до реки Сережи[170]. Тут верующим было объявлено:

— Кто хочет пройти через реку по мосту, пусть снимает кресты. Кто не хочет по мосту, Бог вам в помощь, идите через реку!

А лед на реке начал таять. Кое-где уже была видна вода. Верующие не знали, как быть. Многие упали на колени и стали просить солдат о пощаде. Кузнецов не выдержал, перекрестился, запел «Волною морскою»[171] и пошел по льду.

Люди подхватили пение, последовали за Семеном и благополучно перешли на другой берег.

Солдаты по льду кинулись догонять их. Но лед не выдержал, проломился и все оказались в полынье.

Верующие не стали ждать, пока солдаты выберутся из реки — разбежались кто куда. Старообрядцы из Чернухи пошли в Нижний Новгород. Оттуда Кузнецов отправился в Томск, а затем в Минусинск[172].

Опасаясь преследований большевиков, Семен с семьей бежал из Сибири в Туву. Потом вернулся в Минусинск, где все-таки попался в руки советской власти. В 1946 году Кузнецова схватили за то, что он жил по поддельному паспорту.

Осужденный на 25 лет, старовер оказался в лагере. Он не дал брить бороду, открыто молился и постился, по праздникам не выходил на работы. Об это узнал начальник лагеря, на Страстной седмице вызвал Кузнецова к себе и велел спеть пасхальные песнопения.

— Вот будет Пасха, приглашай, спою, — смело ответил старообрядец. — Да только помещение неподходящее для пения. Икон нет. Кому я буду петь? Слух твой услаждать?

— Как ты разговариваешь! — возмутился начальник. — Что ты за мужик, Кузнецов! Сколько лет советской власти, а ты все за свое.

— Я Симеон, а не хамелеон. Зимой и летом одним цветом, за что и здесь.

— Ладно, иди…

Под святой праздник старовера привели к начальнику. В его комнате иконы и свечи. Все руководство лагеря собралось, смеется:

— Вот, Кузнецов, обещался петь Пасху, пой!

Удивленный Семен начал праздничную службу. В конце обернулся к собравшимся:

— Христос воскресе!

И услышал в ответ дружное:

— Воистину воскресе!

Начальник лагеря вздохнул:

— Эх, Россия, не здесь тебе томиться!

И через три месяца Кузнецов был досрочно освобожден. Он вернулся в Минусинск. В этом городе стараниями Семена Илларионовича, его детей и внуков был построен храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

Умер Кузнецов в 1981 году. За два месяца до кончины он молился в церкви. Вдруг упала икона Симеона Богоприимца. Уставщик поднял ее, поцеловал и улыбнулся:

— Вот и за мной пришли.

Вскоре почтенный старец слег. Люди приходили к нему прощаться. А он, умирая, спрашивал, кому на том свете передавать поклоны.

Глава 72. Илья Ближников

В 1888 году в селе Красный Яр близ Елисаветграда[173] в семье крестьян-староверов Игнатия и Парасковии Ближниковых родился сын Илья.

Как и родители, Илья трудился на земле. Освоил печное дело и мог сложить любую печь. При этом усердно посещал старообрядческие церкви — их в селе было две. При храмах служили старшие братья Ильи — священники Андрей и Илларион.

Достигнув совершеннолетия, Илья женился на девице Анисии Диевне — единственной дочери односельчан-староверов. В этом браке родилось трое детей: Мария, Иван и Феодор, погибший на войне.

В начале 1920-х годов Илья был рукоположен епископом Рафаилом (Воропаевым) сначала в диаконы, а затем в священники к сельской церкви, в которой служил Андрей Ближников.