Русское воскрешение Мэрилин Монро

Левко промахнулся, но Ребров нет. Этот не промахивался из своего «ТТ». Вслед за первым револьверным выстрелом ударили мне по ушам еще два, пистолетных. Две пули легли рядом, поэтому череп банкира не выдержал, от виска Левко отскочил кусок, и розовая студинистая масса брызнула на картину за его спиной.

Я перевел взгляд на черный пистолет, – ствол дымился, и направлен был теперь на меня.

– Ты приглашал встретиться… – сказал мне Ребров с нехорошей улыбкой. – Или ты уже забыл?

– Помню, – сказал я и положил правую ладонь на левый рукав. Но только пуля летает быстрее ножа. Одно и другое – доли секунды, и что-то всегда может вмешаться.

– Говори, раз пригласил.

– Ты убил Мэрилин?

– Он и эту замочил? Во дает! Никого в живых не оставляет. Нет, не я.

– Помоги найти, – я начал тянуть время, и мои пальцы скользили под левый рукав. – Тебе свидетели потребуются, что Левко первый выстрелил.

– Вот лежит свидетель. Эй, Сталин, подтвердишь, что эти вдвоем на меня потянули? А, Сталин? – и он пнул того ногой. – Поэтому, Коля-Николай придется тебе отправиться… Я обидчивый. И я тебя предупреждал.

Я заметил, как напрягся его палец на спуске. Ствол «ТТ» был нацелен в мою голову, с трех метров, – это было ближе, чем до головы Левко. Я не стал ничего больше дожидаться. Выхватил из-под рукава нож, и метнул в него, падая сам набок, – от пули в голову.

Ударил по ушам четвертый выстрел, меня тряхнул удар в левое плечо, я услыхал звон стекла за моей спиной, и крик Сталина подо мной. Но Ребров тоже падал, только в другую сторону. У меня не было другого оружия, защищаться больше было нечем, поэтому я не вскочил, и даже не посмотрел сразу на Реброва, ожидая второго и последнего выстрела. Но его не было, и я привстал с лежавшего подо мной Сталина.

Ребров лежал на спине. Мой нож торчал у него во лбу, точно между глаз. Индусы считают, что тут расположен у человека третий глаз, который смотрит не наружу, а внутрь. По положению ручки, я понял, что мой нож остановила только его затылочная кость. Возможно, это было единственное место, в которое можно было поразить это чудовище – «Тримурти».

Я потрогал свое левое плечо, – было уже мокро, но боль еще не пришла. Телеэкран на стене был разбит, значит, со спины у меня была еще дырка. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, что пулю вынимать не придется, но плохо, что из двух дырок будет литься вдвое больше. Потому, что в больницу я пока не собирался, времени на больницу у меня не было. Иосиф Сталин достался теперь мне, и я мог ехать с ним к генсеку Фомину. Пока, возможно, это было еще не поздно.

– Товарищ Сталин, сейчас мы с тобой поедем в другие гости. Отряхивайся.

На мотоцикле ехать я не мог уже даже в одиночку, левая рука висела у меня как мокрая плеть. Я подошел к столу, – еще раньше я заметил там какой-то ключ. Голова Левко лежала на столе, из-под нее вытекал густой ручей. Ключ был от автомашины, и я вытянул его из-под щеки за длинную медную цепочку. Тут же валялся мобильник, мне он тоже был нужен.

Иосиф Сталин так и лежал еще на полу.

– Садись в кресло и звони, – сказал я ему и протянул руку, чтобы, наконец, поднять с пола.

В душе я сомневался, что этот униженный Сталин, сможет сейчас вызвать у кого-нибудь трепет уважения или страха. Важны не слова, которые я сам подскажу ему, важны интонации. Но этим звонком можно было пугнуть Фомина, задержать, если еще не поздно. Только на это я и рассчитывал. Но я и не знал отношений, которые сложились между ними два часа назад. Поэтому все оказалось проще. Я объяснил Сталину, что было мне нужно и зачем, набрал номер на мобильнике, позаимствованном у мертвого Левко, и сунул ему в руки. Сталин, услыхав от меня имя Мэрилин, оживился, – он знал ее имя, слышал в телестудии, но теперь было уже не до расспросов. Сталин протрезвел после четырех выстрелов с трех шагов от него и от полученного шока, поэтому я даже удивился его начальственному голосу.

– Фомин? Это Сталин! Я к тебе еду. Мы все едем. Ты меня слышал? Выпиши пропуск на машину… – Сталин поднял на меня глаза. Я посмотрел на автомобильный ключ с длинной цепочкой в своей руке и подсказал ему марку шопотом. – Пропуск на «Порше». Запомнил? Где Мэрилин!?

Я не стал трогать ни чужие стволы, ни свой нож в междубровье у Реброва, – чтобы не путать следствие, – и поехал к Фомину совершенно безоружным. На выходе из банка Сталин шел впереди, и охранник вытянулся перед ним с преувеличенным почтением, на меня он даже не взглянул.

В полицию я стал звонить из машины. Плечо болело, и меня уже начинало мутить, поэтому я был очень краток. Сказал им, что в банке два трупа, сам я ранен, но еду спасать похищенную гражданку Индии. Назвал им все адреса, и попросил приехать в коттедж с машиной Скорой помощи.