Русское зазеркалье (двуязычная версия)

— Что ж вы здесь все какие обидчивые, — пробормотала я, ни к кому не обращаясь, и присела на траву: от встречи с Патришей ноги до сих пор подрагивали. — Зачем он вылизывался? От блох, наверное… Любопытно, а в траве здесь тоже водятся… всякие мурашки? Ай!

По моей руке уже ползла одна мурашка: восьминогая, ярко-зелёная, продолговатая, дюйма три в длину. Я вскочила на ноги, поскорей стряхивая её с себя. Что же это за мир, в котором, о чём ни подумаешь, всё сразу сбывается?!

— Тётя Алиса, не бойтесь, — раздался рядом тихий голос, и, прежде чем я успела испугаться, мою левую руку взяла прохладная шершавая ручка. Я медленно повернула голову налево: да уж, понятно, почему та, другая я, здесь так быстро поседела!

Рядом стоял и, подняв ко мне мордочку, глядел мне в глаза Ёжик.

Очень крупный Ёжик, и скажем честно, не вполне настоящий по земным меркам: земные ёжики не ходят на задних лапках, не имеют коротких пальчиков на передних, не вырастают до вашего плеча. А по здешним меркам — вполне заурядный: рядом с ним это я чувствовала себя посторонней. Иголки Ёжика тускло поблескивали, изо рта шёл пар, на чёрном подвижном носу дрожала капля воды. Я протянула правую руку и коснулась его иголок, уколовшись об одну — он слегка попятился, выпустив мою руку.

— Ты кто? — спросила я очевидную глупость. Ёжик даже обиделся:

— А то не видите?

— Извини, пожалуйста, у меня просто… у меня мало опыта общения с ежами.

— Я, вообще-то, ваш проводник.

— Как мило! — восхитилась я. — Ты мой Вергилий, значит?

— Именно, — серьёзно кивнул Ёж. — Вергилий и есть. И это… пойдёмте уже, тётя Алиса. Не надо тут стоять на одном месте.

Ёжик был прав, конечно. Я кивнула. Ни теряя ни секунды, Ёжик опустился на все четыре и понюхал землю. Затем вытянулся на цыпочках и потянул носом воздух. Замер на миг. Коротко сказал, показав направление лапкой:

— Нам туда.

И, недолго рассуждая, вновь встал на лапы, засеменил вперёд (сзади он умилительно напоминал броненосца или кабанчика средних размеров). Я поспешила за ним, идти приходилось быстрым шагом.

— Отвечая на ваш первый вопрос, тётя Алиса, — заговорил Ёжик, не сбавляя темпа (я вздрогнула, хоть и готова была к тому, что он заговорит: просто его голос не вязался с его передвижением на четвереньках), — это Пустошь, или Поле Страхов, или ещё Уровень Ноль, правда, так называют редко.

— Почему «Ноль»?

— Потому что это место, куда большинство попадает сразу после смерти на Земле. Это предбанник, зал ожидания, отсюда можно пойти куда угодно. И да, большинство здесь видят свои страхи. «Каждый в себе носит свой ад», как сказал Вергилий — не я, другой, вы его сегодня вспоминали.

— Когда это я его вспоминала, малыш? — весело изумилась я Ежу, знакомому с классическим наследием.

— На лекции, на Земле.

— А ты знаешь, что происходит на Земле?

Ёжик фыркнул, что могло означать целую гамму чувств и мыслей: «Конечно, знаю!», «Глупости какие!», «Тоска у вас там зелёная!». А могло и ничего не значить: просто чихнул.

— Тебе не холодно бегать по траве босиком? — вдруг обеспокоилась я.

— Нет, спасибо, тётя Алиса. Тут, видите, немного иначе всё.

— Почему ты меня называешь тётей Алисой?

— Потому что я сказочный персонаж, а вы взрослая женщина, мне так положено. А вам не нравится? Странно: Льву Николаевичу, например, нравилось, когда я его называл «дядя Лёва»…

— Толстому?

— Мышкину. При чём здесь Толстой? Толстой про нас написал «Уж и ёж»: совершенно безобразный пасквиль на наше племя, хочу вам сказать.

— Какая ты прелесть! — рассмеялась я. Между тем идти становилось всё трудней: мой вергилий не сбавлял темпа, а трава оказывалась гуще и гуще, выше и выше… Я взмолилась:

— Послушай, Ёжик, а не можем мы перейти в какое-нибудь более приятное место? Своих страхов я уже нагляделась, больше не хочется…

— Я ждал этого вопроса, — отозвался мой провожатый и тут же поднялся на задние лапы-ноги. Принюхался. Спросил:

— Вы слышите воду?

Я прислушалась. Неподалёку действительно плескалась вода.

Ёжик взял меня за руку, и вместе мы осторожно спустились к реке — или озеру, может быть. Мой вергилий вошёл в воду по колено, снова опустился на четвереньки и, повернув ко мне голову, предложил:

— Присаживайтесь, пожалуйста, тётя Алиса. Я прижал колючки, как мог, но вы там осторожнее…

Я не без опаски присела на его жёсткую спинку (ощущалось это как сиденье на мешке с хворостом: неудобно, но потерпеть можно), ухватилась за иголки. Ёж оттолкнулся от земли, и мы поплыли.

Спокойная вода вокруг нас полностью отражала цвет матового тумана над ней, так что мне на какой-то миг показалось, будто мы парим в воздухе. Жаль, не видно горизонта, но даже и так — очень красиво!

— Это ведь… Лета? — вдруг догадалась я.

— Да, это Река Народной Памяти, — подтвердил мой спутник. Слово «спутник» к ситуации подходило не совсем, но пренебрежём деталями…

— А не забвения?

— А лекарство относится к болезни или к здоровью? Это риторический вопрос.