Русуданиани

Прошли мы немного. Вскоре донеслись до нас звуки труб и барабанов, столь громкие, что рядом с ними наших труб уже не было слышно. Мы подумали, что едет царь Нушреван. Заторопились и мы. Сошлись идущие и с той и с другой стороны, слились звуки труб, литавр и барабанов. Войска Хосро не умещались на земле, поднятая конницей пыль затмевала солнце. Дивились все снаряжению воинов и прекрасному убранству. Спешились они и, как подобает, поздравили Хосро с победой, осыпали его самоцветами и молвили так: «Судьба да не насытится любовью к тебе, солнцеподобный государь, герой среди героев! Всеблагой да исполнит твои желания и пошлет многие лета царствования! Ты избавил нас от кровожадного Барзина, искоренил в нашем сердце страх перед ним и обновил древний трон наших царей, освободил от дэвов и чародеев царевну Кетеван, украшающую мир, источающую свет, ликом подобную солнцу и устами _ розе, изъял из ее светлого сердца печаль. Подобного подвига никто прежде не совершал и впредь никто не совершит». Хосро поблагодарил гонцов, спросил о царе. Они поведали о большом веселье, но сказали, что, покуда своими глазами Нушреван не увидит сына, до того и во двор не выйдет, и слезных молений не оставит. Сказал Хосро: «Какая же это радость, если они не выйдут мне навстречу, пока я не войду в дом!»

Продолжали мы путь с весельем и играми. Прошло немного времени, и сказал Хосро мне и Завару: «Хочу одну шутку устроить, но не знаю, что вы на это скажете». Мы. спросили: «Какую же?» Молвил: «Хочу этой ночью в такое время пробраться к родителям моим, чтобы никто об этом не знал, пусть подготовятся они к свадьбе. Иначе эти люди могут подумать, что отец не любит меня и потому ни о чем не заботится, а ведь он из-за молитвы не делает ничего. И потом я не хочу, чтобы гостям показалось, что их встретили неподобающе». Завар рассмеялся: «Как бы шутка не вышла дурной». Я же добавил: «Это дело опасное, как бы вместо радости не вышло горе». Хосро засмеялся и сказал: «Как же вы не поняли, что опасность нам не грозит».

Как стемнело, оседлал Хосро коня. Взял с собой меня и Завара, а больше никого. Прибыли мы в тот город. Городские ворота никогда не закрывались, и теперь они были открыты. Проехали мы город, не производя шума, явились туда, где царь молился и лил горючие слезы. Когда мы подошли к двери, все слуги спали: с одной стороны — государевы, с другой — государыни. Мы прошли между ними. Лошадей мы оставили во дворе, никого не разбудив. Сначала Хосро вошел к царю. Мы следили за ним снаружи.

Здесь Хосро тайком проникает к отцу и матери

Услышав шаги Хосро, царь не оглянулся и даже не обратил на него внимания: думал, что это священник. Хосро бросился в ноги к отцу. Взглянул на него царь, но не прикоснулся к сыну, снова пролил горючие слезы и воздел руки, вопрошая господа: это видение было явью или мечтой? Тогда сказал Хосро: «Государь! Не такой я негодный сын, чтобы ты не замечал меня». Тут и мы заговорили с ним. Я сказал так: «Царь не заметил прихода Хосро, иначе перестал бы молиться». Тут он словно очнулся ото сна и вскричал: «О, неужели я удостоился этого!» Обнял он сына, и мы долго не могли оторвать их друг от друга.

Пока мы разговаривали, проснулись и слуги, радостно повторяли они имя Хосро. Царица, услышав этот шум, выбежала босая и подошла к сыну. Мы сообщили Хосро о приходе матери, но он никак не мог высвободиться из объятий отца. Мы поздравили царицу с возвращением сына, и она кинулась ему в ноги, обняла их, тогда как отец обнимал его за шею. Хосро сказал отцу и матери: «Отчего вы так поступаете, отчего навлекаете на меня божий гнев? Если вы меня жалеете, то не оставляйте тщетными ваши молитвы. Я не должен был теперь являться сюда, но очень много чужеземцев прибудет со мной, я же множество добрых обычаев и порядков у них видел и не хотел, чтобы вы их встретили, не приготовившись. Теперь ты увидел меня и зарок свой сдержал, выходи и устрой все так, чтобы они сказали: вот это царство и порядок! Если же осудят они наш уклад, то что мне тогда делать!» Царь отвечал: «Сын мой, до сих пор и я знал все, что подобает знать царю, но если их уклад и порядок известен Гурзи, то оставь его здесь, пусть он скажет, у нас лучше или у них». Хосро сказал на это: «Мне надо вернуться обратно, потому что никто не знает о нашем уходе, вечером я прибуду туда, если прикажешь, утром я пришлю его (Гурзи), а сам явлюсь через три дня». Царь не согласился: «Вы отправляйтесь, а он (Гурзи) пусть останется здесь».