Русуданиани

Но стали горожане его упрашивать: «Сегодня еще отдохни у нас, ты много сил потратил в жестокой битве, дай и коню своему передохнуть!» Остались мы в Белом городе. На рассвете отвели нас в баню и поднесли Гварджаспу множество чистых и мягких одежд. Был среди них один кафтан: на правом плече драгоценными камнями было вышито солнце, на левом — луна, на груди сверкал рубин, а вокруг него жемчуга. Пояс и кинжал были усыпаны изумрудами и алыми яхонтами. А также поднесли ему царский венец, своим сиянием освещавший тьму. Молвили горожане царевичу: «В подношениях наших ты не нуждаешься, ибо все завоевал своим мечом. Принесли мы тебе эти дары, чтоб ты не подумал, будто в нашем городе нет сокровищ, достойных тебя. Окажи нам милость, осмотри хоть одну из сокровищниц и опечатай ее своим перстнем, дабы всяк знал, что мы твои подданные!»

Гварджасп не хотел задерживаться, но я сказал ему: «Так нельзя, на эти города никто не нападал из страха перед колдунами, а когда прослышат про гибель, их разорят и расхитят все, если не будет знака ничьей власти. И случится с ними то же, что случилось с вашим царством».

Послушался меня Гварджасп. Пошли мы в мраморный дворец, осмотрели его, после увидели хрустальную башню, верхушкой достигавшую облаков, в которой хранились бесчисленные сокровища. […] Сломал царевич прежнюю печать и поставил свою.

Выполнив наказ Белого змея, мы тронулись в путь. Двенадцать дней мы шли, никого не видя, мирно, весело, без тревог и опасностей. Ночью спокойно спали, днем ехали, не встречая препятствий. На тринадцатое утро, когда царевич спал, соловей куда-то улетел, а через два часа вернулся, разбудил Гварджаспа и что-то ему сказал. Вскочил Гварджасп, достал гвозди из дедовских каблуков, подковал ими коня, глаза змея нашил на плечи поверх кольчуги, промыл глаза желчью, надел на мизинец заветный перстень и сказал мне: «Простимся! Сегодня прибудем мы к Красной скале, там я встречусь с Красным дэвом, кто знает, что ждет меня!» Я молвил в ответ: «Пока я жив, с тобой не расстанусь, что бы ни случилось!» — «Но если дэв нашлет на нас кипящий ливень, — возразил царевич, — меня спасут глаза Белого змея, а с тобой что станется?» — «Что бы со мной ни сталось, — упорствовал я, — тебя не покину!» Сколько ни упрашивал меня Гварджасп, я все же настоял на своем. Красную скалу я знал, находилась она неподалеку, но дэва того не видел и ничего о нем не ведал.

Здесь Гварджасп убивает Красного дэва

Мы пошли, а Красная скала, оказывается, служила пристанищем тому дэву. Забравшись повыше, он спал. Когда мы подошли, дух человеческий донесся до него, он проснулся и, увидев нас, столкнул вниз огромный камень. Глянули мы на валун и подумали: «Теперь нам конец!» Но добрый конь Черная птица остановил скатывающуюся на нас громаду передними копытами; раздался треск, словно выстрелило заряженное ружье. Затем стал он бить по камню задними ногами, подкованными волшебными гвоздями, и раздробил его в пыль и прах. Так тот камень и не докатился до нас. Царевич не подпускал меня близко, я наблюдал издалека. Образ всех святых, с которым я не расставался с детства, достал я из-за пазухи и повесил сверху, другого защитника и покровителя я не желал.

А тот поганый стоял на скале и смотрел. Увидел, что обвал никакого вреда нам не принес, подул и выпустил ядовитый пар, который затмил само солнце и все вокруг сделал невидимым. А царевичу все нипочем, он только взад-вперед на своем коне ездит и посмеивается: «Чары твои, дэв, тебе не помогут, спускайся и покажи, каков ты молодец!» Рассвирепел дэв, заревел, как гром небесный, вскричал: «Кто ты такой, что посмел явиться в мои владения! Птицы сюда не залетают из страха предо мной, и крокодилы из моря головы не высовывают, а ты кто таков?! Если я спущусь, развею твой прах по ветру! Если и одолел ты кого недостойного, то рядом со мной он не больше мухи. Ударю тебя разок кулаком, дух вон выпущу, не думай, что с оружием против тебя выйду!»

А Гварджасп крикнул в ответ: «Я ничем не знаменит, и нет на земле никого слабее меня, но суждено тебе погибнуть от моей руки. К чему пустые угрозы? Спускайся сюда, если же от страха ты плохо видеть стал и дороги не сыщешь, я сам к тебе поднимусь!»