Рутинёр

Костлявый старик с клочковатой седой бородой постучал себя указательным пальцем по морщинистому виску.

– Вы мне льстите, магистр! Просто не до конца ещё прокисло содержимое этого бурдюка, только и всего! – Он вытер ладони о тряпку, сунул её в карман кожаного фартука и перешёл к делу. – С чем пожаловали?

Я расстегнул саквояж и выудил из него матерчатый свёрток с кольчугой, которую в своё время приобрёл именно в этой самой лавке. Мастер развернул ткань, разложил доспех на прилавке, оценивающе оглядел распоротые кольца и покачал головой.

– Ну что за безобразие! Испортили такую замечательную вещь!

– И чуть не испортили меня, – поддакнул я. – Мерзавцы, что и говорить!

Старик покривил уголок рта.

– На вас, молодых, всё заживает как на собаках, а такое плетение сам я восстанавливать не возьмусь. Слишком тонкая работа. Придётся отсылать мастеру. Иначе никак, иначе никаких гарантий!

Я не стал спорить, только уточнил:

– И много времени это займёт?

Хозяин лавки поднял глаза к потолку, беззвучно пошевелил губами, затем объявил:

– В седмицу-две уложимся. Устроит?

– Ещё понадобится новый стёганый жакет, – предупредил я, поскольку старый не только изрядно пропитался кровью, но и поистрепался. – И вот. Возьметесь почистить замки?

Старик взглянул на футляр с колесцовыми пистолями и кивнул.

– Дело знакомое, возьмусь. К утру будут как новенькие.

Меня озвученный срок всецело устроил, и я достал кошель. Не стал справляться о задатке и внёс всю сумму сразу, заодно оставил мастеру и саквояж. Когда после скрепившего сделку рукопожатия, попрощался с хозяином и вышел за дверь, Микаэль не преминул проворчать.

– Не самое удачное время расставаться с оружием.

– После купания в ручье полагаться на пистоли не такая уж хорошая идея, – резонно возразил я. – И при мне шпага!

Микаэль только вздохнул и давать оценку моим способностям фехтовальщика не стал. Я искоса глянул на него, дошёл до небольшой площади, на которую выходил фасад дворца Вселенской комиссии – а иначе этот особняк было и не назвать! – и предупредил:

– За мной не иди, подыщи трактир поблизости и займи стол, чтобы оттуда просматривался парадный ход.

– Ждёшь проблем? – уточнил Микаэль.

– Хочу быть к ним готовым. Не вижу смысла проявлять беспечность, знаешь ли.

– Уверен, что тебя выпустят, а не кинут в каменный мешок или не сунут нож в спину? Не лучше мне пойти с тобой?

– Не льсти себе, решат арестовать, ты не поможешь, – усмехнулся я. – И нет, меня не станут убивать в отделении, там слишком много лишних глаз. Если Гепард отдаст такого рода распоряжение или уведомит о моём появлении герхардианцев, то нападут на выходе.

– И мне, получается, много не пить… – с недовольной миной проворчал бретёр.

– Именно! – рассмеялся я, похлопал его по плечу и двинулся на встречу неизвестности. И хорошо если только ей…

3

Столичное отделение Вселенской комиссии занимало дворец о пяти этажах, выстроенный огромным квадратом, с просторным внутренним двором и башенками по углам здания. Белый мрамор облицовки вкупе с мраморными статуями львов на фронтоне и по обеим сторонам от парадного входа придавал зданию возвышенный вид, но даже школяры-желторотики знали – человеку со стороны внутри ничего хорошего не светит.

Идти туда нисколько не хотелось, да только прибытии в город следовало незамедлительно отметиться в канцелярии, и в моём случае всякое промедление могло обернуться неприятностями серьёзней некуда. Я передёрнул плечами и решительно двинулся через площадь. На ходу застегнул на все пуговицы сорочку, дабы не выглядеть в глазах коллег не знающим правил приличия невеждой, поднялся по гранитным ступеням крыльца и потянул на себя ручку входных дверей со створками высотой в полтора человеческих роста. После не без душевного волнения шагнул в полумрак коридора, продемонстрировал караульному служебный перстень и знакомой дорогой двинулся докладывать о своём прибытии дежурному клерку.

Тот долго рылся в бумагах, поднял целую тучу пыли и в итоге сообщил, что распоряжения на мой счёт отсутствуют, но, согласно отметке, все необходимые пояснения должен дать его непосредственный руководитель. Заведующий канцелярией оказался на редкость занятым человеком, я сумел попасть к нему на приём только через час, и это ещё пришлось ломиться в кабинет чуть ли не силой. Ситуацию разговор нисколько не прояснил; мне было предложено проявить терпение и дать время подчинённым магистра-заведующего следовать установленным процедурам. Письменным приказом канцлера я не располагал, поэтому был вынужден ждать, пока клерки уведомят о появлении опального магистра Филиппа Олеандра вон Черена всех заинтересованных лиц, но до конца рабочего дня обо мне так никто и не вспомнил.

Разумеется, я вполне мог пройтись по знакомым или даже попытаться получить аудиенцию у куратора из числа вице-канцлеров, но решил не мозолить лишний раз глаза коллегам и делать этого не стал. Если уж на то пошло, столь откровенное пренебрежение со стороны руководства отнюдь не ввергло меня в уныние – скорее, наоборот, подарило надежду на благоприятное развитие событий.