Руум

Он целую милю бежал обратно по следу. Потом остановился и поглядел назад. От упавшей скалы отделилась черная точка. Она двигалась так же неторопливо, так же равномерно и неотвратимо, как и прежде; она двигалась по направлению к нему. Джим тяжело опустился на землю и спрятал лицо в исцарапанных грязных ладонях.

Но приступ отчаянья длился недолго. Ведь он все же добился двадцатиминутной передышки. Джим лег на землю, постарался расслабить все мышцы и, вытащив из кармана плоский пакет с аварийным запасом, съел, торопливо, но тщательно пережевывая, немного пеммикана, печенья и шоколада. Потом несколько глотков студеной воды из ручейка, и вот он уже снова почти готов продолжать свою фантастическую борьбу за жизнь. Но прежде всего он проглотил одну из трех таблеток бензедрина, которые у него были с собой на случай физического перенапряжения. Когда Руум был от него еще примерно в десяти минутах пути, Джим Ирвин снова пустился бежать размеренной рысцой, чувствуя прилив свежих сил и бодрой готовности перебороть глубокую усталость, гнездящуюся в его теле.

После пятнадцати минут бега он поравнялся с отвесной скалой, возвышавшейся на тридцать футов над долиной. Подступы к ней с обеих сторон были очень затруднены — овраги, заросшие колючим кустарником и усеянные по склонам острыми камнями. Если Джиму удастся вскарабкаться на эту скалу, Руум должен будет сделать тут большой крюк, и Джим тогда выиграет несколько минут.

Он поднял голову. Огромное пурпурное солнце уже почти касалось горизонта. Времени терять было нельзя. Ирвин не был специалистом-скалолазом, но принципы этой техники были ему известны. Осторожно, используя каждую трещину, малейший выступ и едва заметное углубление, он стал карабкаться вверх. Сам того не подозревая, он прибег к испытанному приему прирожденных горцев — «текучему шагу», когда человек, почти не задерживаясь на упорах, передвигается ритмическими перебежками.

Как раз, когда он добрался доверху, к подножью скалы подкатил Руум.

Джим отчетливо понимал, что должен бежать дальше, пока еще не стемнело, не теряя ни одной отвоеванной бесценной секунды. Но любопытство и надежда заставили его задержаться. Он поклялся себе, что пустится бежать со всех ног, как только убедится, что его преследователь пошел в обход. А потом вдруг эта штуковина вовсе откажется от дальнейшей погони? Тогда он сможет прямо тут же лечь и уснуть.

Уснуть! Его тело жаждало сна.

Но Руум не пошел в обход. Он помешкал у подножья скалы всего несколько мгновений. Затем на поверхности его открылось несколько выпуклых отверстий и оттуда высунулись металлические стержни. Один из них, с линзами на конце, стал, раскачиваясь, подыматься в воздух. Слишком поздно Джим попятился от края каменного обрыва! Механизм заметил его.

Все трубки тут же были втянуты обратно, и вместо них в воздух в кроваво-красных отблесках заходящего солнца стал подниматься еще один стержень. Он тянулся туда, где прятался человек. Перед самым носом у завороженного Джима показался загнутый крючком конец стержня и крепко вцепился в край скалы.

Джим вскочил на ноги. У него на глазах блестящий стержень начал укорачиваться, подымая кверху Руума, который быстро втягивал его нижний конец. Кожаный шар уже оторвался от земли. Джим громко выругался и, не отводя взгляда от цепкого железного крюка, занес над ним свою тяжелую от усталости ногу.

Но он так и не ударил. Опыт подсказал ему, что этого не следовало делать. Ему не раз случалось видеть, как в свалке побежденным оказывался тот, кто, не подумав, пускал в ход сапоги. Совсем ни к чему было касаться хотя бы подошвой совершенных орудий Руума. Вместо этого Джим схватил длинную сухую палку, подсунул конец под крюк и стал давить.

Раздался треск, в воздухе сверкнул ослепительно-белый кружевной разряд, и даже через сухое дерево Джим почувствовал могучий всплеск энергии, раздробивший конец палки. Вскрикнув от боли, он выронил задымившуюся деревяшку и, потирая пальцы, отскочил назад, задыхаясь от бессильной ярости. Он уже было снова бросился бежать, но потом остановился, ухмыльнулся и угрожающе сдернул с плеча ружье. Черт возьми! Недаром он все-таки волок столько времени эту адскую тяжесть — хоть она и исколотила ему все ребра. Вот теперь он отправит Руум прямехонько куда следует!

В свете гаснущего дня Джим опустился на колени, прицелился в крюк и выстрелил. Руум с глухим, липким стуком шлепнулся под скалой на землю. Джим издал торжествующий вопль. Тяжелый заряд натворил тут такого, чего Джим даже и не ожидал. Он не только отбил железный коготь Руума, но вышиб также в скале большую выемку, так что круглому кожаному чудищу нелегко будет теперь уцепиться в этом месте.