Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Известность Кольта и его личные контакты произвели впечатление на российское правительство, и оно запросило от американского промышленника винтовки, револьверы, лицензию на производство его моделей в России и станочное оборудование. О серьезности намерений российского правительства свидетельствует тот факт, что оно трижды приглашало Кольта в Россию; во время каждого визита он имел аудиенцию у царя, встречался с великими князьями и офицерами. Когда Кольт в октябре 1854 года впервые приехал в Россию, Николай I, живший тогда в Гатчинском дворце в полусотне верст от Санкт-Петербурга, специально приехал в Зимний дворец, чтобы встретиться с американцем. Второй раз Кольт был приглашен в 1856 году и присутствовал на коронации Александра II. Во время своего последнего визита в 1858 году он провел свои самые обширные демонстрации собственных изделий и подарил 14 гравированных и инкрустированных золотом револьверов моделей 1851 и 1855 годов с императорской монограммой Александру II и великим князьям Михаилу и Константину[117]. Кольт в свою очередь хотел массовых продаж, гласности, патентов и применения своих револьверов. Хотя ни Кольт, ни русские не получили всего, чего хотели, российское правительство начало важные деловые и производственные отношения, которые должны были окупиться в ближайшие десятилетия.

Российское правительство, вынужденное с началом Крымской войны искать новых поставщиков оружия, направило с секретной миссией в Соединенные Штаты эксперта по стрелковому оружию капитана Отто Лилиенфельда для закупки мушкетов. Узнав, что многие американские оружейные заводы работают на полную мощность, выполняя английские заказы, Лилиенфельд решил, что российское правительство может заключить договор только с Кольтом, который в то время переделывал гладкоствольные ружья в нарезные и имел в Лондоне и Хартфорде заводы, производственные мощности которых намного превосходили возможности любого другого частного производителя оружия. 12 июля 1855 года Лилиенфельд и Кольт заключили контракт на поставку в Россию к 28 апреля 1856 года 50 000 нарезных стволов, переделанных из гладкоствольных[118]. Британцы внимательно следили за происходившим, и некий капитан Джервис из управления артиллерии докладывал в министерство иностранных дел: «Насколько я понимаю, Кольт переделал в нарезные 25 000 старых мушкетов, которые Кошут заказал в Штатах, но не оплатил, и теперь они ожидают отправки в Россию»[119].

Российское правительство интересовалось также и теми самыми револьверами, с которых начался путь Кольта к всемирной славе. Перед отъездом из Санкт-Петербурга в 1854 году он принял заказ на поставку для русского флота 3000 револьверов образца 1851 года. К несчастью как для русских, так и для Кольта, в апреле 1855 года Пруссия запретила ввоз оружия в Россию через свои границы[120]. Это не остановило изобретательного Кольта, и 29 мая его секретарь из Хартфорда сообщил Стёклю, что заказ был отправлен в Антверпен. После этого и Кольт, и российское правительство вновь услышали об этом оружии лишь в августе от бдительной «Таймс», сообщившей, что в Ахене на границе с Пруссией была конфискована партия из 145 тюков хлопка, следовавшая из Антверпена в Санкт-Петербург, и в каждом тюке было обнаружено по 24 револьвера[121].

Конфискация оружия, предназначенного для России, привела к расторжению июльского контракта русских с Кольтом. По настоянию Лилиенфельда в контракте полная оплата была предусмотрена после доставки заказа в Россию. Кольт попросил о продлении контракта, утверждая, что после конфискации револьверов в Ахене разработал дополнительные меры предосторожности[122]. Лилиенфельд отказался, заявив, что условием заказа переделки гладкоствольных мушкетов была максимально быстрая поставка винтовок в войска. Через два месяца после истечения крайнего срока русские сообщили Кольту, что контракт нарушен и заказ будет аннулирован. Кольт потребовал от российского правительства компенсации за разрыв контракта, утверждая, что Лилиенфельд отложил приемку оружия. По словам Федорова, задержки с приемкой действительно имели место, но их причиной являлось низкое качество нарезов. Этот предлог представляется правдоподобным в свете оценки одного из собственных агентов Кольта, Чарльза Сизара: «…партия оружия по [русскому] заказу была наихудшей <…> в продукции Хартфордского оружейного завода» из-за «грубой небрежности в части доводки и проверки»[123].