Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

По мнению Джинкса, русский контракт «открыл мир» Смиту и Вессону. Благодаря этому контракту в Америке повысился спрос на оружие, выпускаемое фирмой, Смит и Вессон преодолели финансовые трудности, с которыми столкнулись в конце 1860-х годов, и в итоге компания вышла на положение главного поставщика револьверов не только в Европе, но и во всем мире[214].

Горлов подсчитал, что с 1871 по 1881 год компания произвела 142 333 единицы оружия по русскому контракту; лицензия на изготовление еще 75 000 была продана берлинской фирме Ludwig Loewe & Company. «Смит-Вессон» оставался штатным револьвером российских армии и полиции до принятия на вооружение льежского нагана в 1895 году[215]. Его репутация, особенно в отношении превосходных баллистических качеств, конструкции и прочности, оставалась на протяжении 1870-1880-х годов неизменно высокой. Однако к концу 1880-х годов этот револьвер стал все чаще подвергаться критике, в первую очередь из-за веса. «Оружейный сборник» так резюмировал сложившееся в более позднее время отношение к револьверу «Смит-Вессон»: «В общем револьвер Смита и Вессона, как показал многолетний опыт, есть превосходное боевое оружие, но солнце не без пятен, что верно по отношению к револьверу Смита и Вессона»[216].

Во время пребывания в США Горлов выполнил еще одно задание. В 1867 году изобретатель прототипа пулемета Ричард Гатлинг отправил в Россию два варианта своего оружия. Находившийся в Хартфорде Горлов получил указание модифицировать его в соответствии с российскими спецификациями, в частности переделать патронник для использования металлического патрона калибра.42, уже запланированного для винтовки Бердана, что было бы очень полезно с точки зрения поставок либо в случае нехватки того или другого. Кроме того, Горлов увеличил количество стволов во вращающемся блоке с шести до десяти и удвоил скорострельность – до 200 выстрелов в минуту. В 1871 году российское правительство закупило 400 единиц оружия, произведенного Кольтом, а также лицензию на производство улучшенной «пушки Горлова» на заводе Нобеля в Санкт-Петербурге[217]. Новое и потому непредсказуемое оружие – ружье Гатлинга – использовалось весьма ограниченно, хотя вполне доказало свою полезность в ходе различных кампаний в Центральной Азии. Оружие, выделявшееся в том числе и своим необычным видом, перевозимое на верблюдах, было предметом обсуждений: «Русские митральезы были заказаны в панике после начала Франко-прусской войны, и [связанный с этим оружием] энтузиазм был настолько велик, что по доставке их в Санкт-Петербурге восторженные дамы устроили приветственные шествия» [Vincent 1872: 306].

Перевооружение в России: оценки

В 1872 году Военное министерство сочло, что Комиссия по перевооружению успешно выполнила свои задачи, и передало ее обязанности Артиллерийскому управлению. Полковник Горлов получил звание генерал-майора. Так закончился короткий период интенсивной деятельности по модернизации российского пехотного вооружения. Пытаясь подобрать наилучший механизм заряжания с казны, армия в 1866–1870 годах принимала на вооружение в среднем по одной новой системе винтовки в год. Учитывая, что основные европейские армии тоже лишь недавно приняли на вооружение казнозарядные устройства, Россию уже нельзя было назвать отсталой по части конструкции огнестрельного оружия. В 1871 году в прессе отмечалось, что большой прогресс, достигнутый в русской артиллерии, произвел благоприятное впечатление на двух американских артиллерийских офицеров, прибывших с визитом[218]. В неменьшей степени был впечатлен успехом и сам архитектор российской военной модернизации Милютин. Хотя внедрение новых систем и фактическое снабжение полков были слабо связаны между собой, военный министр был уверен, что пехота теперь будет вооружена современным оружием во время войны. Позже он не без гордости отзывался о проведенном под его руководством перевооружении конца 1860-х годов. Он заявил, что после 1866 года Россия полностью сменила вооружение своей пехоты, прежде всего внедрив винтовки вместо гладкоствольных мушкетов, а потом перейдя и к скорострельному оружию. В 1860 году, отметил он, в российских арсеналах имелось 216 000 мушкетов. В настоящее время там хранится более миллиона скорострельных винтовок[219].