Ружья еретиков

– Да, я уже понял, что ты тут не просто так прогуливалась в районе сожжений. Тебя послали меня завербовать?

– Меня никто не посылал, я сама вызвалась, – раздраженно поправила его Сой. – И не завербовать, а поговорить. Убедить тебя в том, что с нами тебе же будет лучше. Я уверена, что мне удастся это сделать, потому что я сама убеждена в правильности принятого мною решения. Это война внутри войны, Чейз. Я ставлю на Гвардию и от всей души рекомендую тебе сделать то же самое. Мору не сможет защитить тебя, он себя-то защитить не в состоянии. Я ведь знаю, и все в Гвардии, кому это интересно, знают, что он не говорил с тобой с того самого момента, как дал добро на участие в исследованиях. Он не позвонил тебе, даже когда ты приехал в столицу. Знаешь, почему он не выходил на связь с тобой все это время?

Еретик внимательно посмотрел на Эштаву. Госпожа капитан. Бедная девочка. Бедная, глупая, сильная девочка. Предательница, рассудительная и бессердечная мразь, но до чего ее жалко, дурочку.

– Нет, Сой, я не знаю. Почему?

– Да потому, что ему все равно. Он не сможет уберечь своих людей, а Гвардия сможет. Ты всю службу был мальчиком на побегушках у Мору, но я понимаю, что ты определенным образом привязан к Управлению. И я понимаю, что для тебя, быть может, слова о чести мундира и верности форме не пустой звук, но сейчас не время цепляться за чемодан со старьем, потому что сейчас он тянет тебя ко дну!

– Вопрос не чести, но выживания? – спросил Еретик.

– Да, Чейз, как я и говорила, вопросы чести безнадежно устарели, – решительно проговорила в ответ Сой. – Ты знаешь, что у Гвардии есть собственный излучатель и что Его Величество Император уже принял решение о серийном производстве излучателей в рамках борьбы с вероломным врагом?

– В самом деле? – спросил Китт.

«Так и выжила, – говорил давно, словно в прошлом веке, старшина Унару, – что она всех страшнее и безжалостнее». Еретику хотелось оставить Сой здесь на скамеечке, а самому отправиться куда-нибудь подальше. Куда-нибудь за город. А лучше сразу за океан, на маленький остров вдали от материка, где никого нет, не было и не будет.

– В самом деле. Но это не все. Излучатели будут использоваться не только для войны, но и для мира. Как мирный атом, Чейз!

Синие глаза капитана Эштаву воодушевленно сверкали, на ее щеках появился румянец, а на губах – улыбка

– Пассивное излучение? – обреченно спросил Еретик.

Ответ был очевиден, но менее гнусным от этого не становился.

– Верно! Мы понесем культуру в массы, минуя человеческую лень и прочие факторы. Мы дадим людям образование, долг и смысл в жизни. Разве это не прекрасно? Что они сейчас? Бессмысленный скот, полуразумные животные, толпа. Мы воспитаем из них людей, Чейз. Мы дадим им все!

– И отнимем то, что даровал Господь? – вырвалось у Китта против воли, он совсем не хотел спорить с Сой, да еще и приплетать в разговор религию.

– Никто не будет отнимать жизни, мы и это внушим им, полный, нерушимый, абсолютный запрет на любые убийства себе подобных! – запротестовала Эштаву, но Еретик предупреждающе поднял руку.

– Да нет же, Сой, я о свободе воли.

– Что они с ней делают, с этой свободой? – Эштаву криво усмехнулась. – Едят ее? Пьют ее? Думают о ней?

– То же, что и мы, Сой, пользуются, – начал Китт.

Эштаву с неизъяснимым презрением в голосе перебила его:

– Плохо пользуются, Чейз. Посмотри вокруг, идет война не на победу, на уничтожение. Они же не доросли до свободы, она вредна им. Я знаю, что ты мне ответишь, я много думала. Ты скажешь, что мы, может, тоже не доросли… Но, Чейз, у нас есть ресурс, способный изменить облик мира к лучшему. Это будет глобальная школа для нового ответственного общества, которое больше не будет капризничать и отлынивать от уроков. Неужели ты не хочешь быть причастным к этому процессу и этому ресурсу?

Еретик вдруг подумал, что если бы ее облучили в Гвардии и такую, запрограммированную, натравили на него, это было бы лучше и понятнее, чем знать, что все это она произносит по своей воле. Что это не заложенные извне, но ее собст- венные мысли. Может, она и права – не все доросли до свободы.

От этой мысли ему стало совсем тоскливо.

– Однажды профессор Шеклу сказал, что главное не то, какими ресурсами мы обладаем, а то, как мы ими распоряжаемся. И еще сказал, что мы обязаны оставаться людьми… Впрочем, я внимательно слушал тебя, Сой, и услышал все, что ты хотела мне сказать. Ты потратила на меня кучу времени, надеюсь, у тебя не будет неприятностей. Теперь я должен подумать, слишком много информации для моей разленившейся без работы головы.

– Подумай хорошо, лейтенант Китт. Для меня действительно очень и очень важно, чтобы ты был одним из нас, – последние слова она произнесла с нажимом.