Ружья еретиков

– А вот про ствол мне Руис ничего не говорил, – теперь Гартунг смотрел на Рейхара тяжело и с недоверием. В цехах его, наверное, боятся больше, чем кого бы то ни было из мастеров, такой взгляд пригвождал к месту и заставлял вспомнить все проступки, и только замысленные казались уже совершенными, а совершенные, но незначительные казались непростительными.

– Уже и не скажет, – Еретик не отвел взгляда. – Его схватили Псы прошлой ночью, он успел отдать мне приказ до ареста.

– Не может быть…

Оружейник сел на место с совершенно обескураженным видом, уже не такой грозный, каким предстал перед Еретиком всего минуту назад.

– Я ничего не знаю об аресте.

– Никто не знает, господин Гартунг. И не узнает. Было решено опровергать все слухи о том, что Руис схвачен. И когда произойдет казнь, мы скажем, что это был вовсе не Руис, но обман, провокация Псов. Настоящий же Руис все еще жив, он свободен, он отдает приказы и полон решимости сокрушить власть Церкви. Руис сам выбрал это – не зря он столько лет не показывал своего лица никому, кроме приближенных. Пусть люди верят в него, он нужен им – непобедимый и неустрашимый.

Оружейник слушал Рейхара, и на его открытом живом лице без труда можно было прочесть каждую мысль.

– Кто это решил? – только и спросил он, когда Еретик закончил говорить.

– Придумал это еще господин Хет. Руису понравилось, это ведь делает его символом нашей веры, а значит, почти бессмертным. Виль поддер- жал его по каким-то своим соображениям, я не знаю их. Есть и другие люди, но я все же не риск-ну называть их имен здесь, – Еретик лгал, намеренно упоминая лишь тех еретиков, которых Штуц уже не сможет спросить лично – старый ученый мертв, ересиарх арестован, а Виля прячет сам Рейхар, и ради безопасности Пророка никому не расскажет о его местонахождении.

Рейхар молчал, он уже видел – Гартунг верит ему. Теперь же главное не нарушить это хрупкое доверие неосторожным словом.

– Почему же они прислали вас, Волк, а не кого-то из тех, кого я знаю, кому доверяю? – старейшина мял в руках какую-то тряпицу.

– Потому что я не боюсь, – легко проговорил Еретик. – Потому что мало кто остался на виду у инквизиторов, а из тех, кто зарылся в грязь, я один решаюсь свободно ходить по городу, пусть и не в каждом его районе. И при этом я знаю правду. Потому что мне верит Виль, потому что мне доверял Руис. А еще потому, что кое-кто из тех, кого вы знаете и кому доверяете, боится сам нести ответственность за последний, единственный ствол.

Еретик блефовал напропалую, но по презрительной кривоватой усмешке старого оружейника он видел, что попал в точку – есть среди скрытых членов секты осмотрительные трусы.

– Конечно же, вы можете оставить ствол себе, – сказал Рейхар. – Я доложу Руису, что его приказ не выполнен и вряд ли теперь за это будет какая-то кара. Может, вы и впрямь будете охранять его лучше… Но я действительно думаю, что Руис знал, что приказывал и что безопаснее будет забрать ствол. У вас ведь семья и дело…

Это было почти чуточку лишним, оружейник опять поджал губы и нахмурился.

– Итак, я жду вашего слова, – продолжил Еретик, словно не заметил. – Я бы хотел уйти отсюда как можно раньше: слежки за мной не было, я удостоверился по пути, но меня все же видели цеховые работники.

– Они ничего не скажут, – отмахнулся Штуц, и Рейхар незаметно перевел дыхание – он смог сменить направление мысли оружейника. – Что ж, раз так… Обождите здесь, Волк, я принесу то, за чем вы пришли.

Гартунг вышел, оставив Рейхара одного в комнате, и вернулся через дюжину минут, неся чудесный еретический ствол в темной промасленной холстине.

– Что же в нем удивительного? – спро- сил Рейхар, сдерживая порыв схватить ношу оружейника и немедленно выскочить на улицу.

– А тебе не рассказали? – изумился оружейник так, что перешел с Рейхаром на «ты».

– Не до того было, – сказал Еретик.

– Ах да, – Штуц понимающе кивнул. – Сей- час покажу.

Мастер развернул из тряпки ствол, по виду не отличавшийся от обыкновенных ружейных стволов, и повернул дульным срезом к окну, противоположному к Рейхару.

– Смотри-ка сюда. Что видишь?

Рейхар скользнул взглядом по стволу и пожал плечами.

– Да ты поближе глянь-то. Прямо вот глазом приникни, смотри на свет.

Еретик послушно приложил глаз к срезу и увидел две закрученные широкой спиралью светлые полоски внутри ствола.

– Это что?

– Винтованные нарезы, – с гордостью и тор- жеством проговорил оружейник, словно представлял старым друзьям смышленого первенца.

– Так ведь… – Еретик отвел взгляд от ствола и посмотрел на Штуца. – Делают ведь прямые, верно? Неужели все это только ради спиральных нарезов?