Рыбаки

— Эта музыка больше ничего не может! — в исступлении кричит Виталий Шумов. Тишина. Сначала тихо, потом все громче плачет где-то ребенок. Шумов затыкает уши. Минуя слух, плач входит в мозг и мечется по лабиринту извилин.

«эта музыка не может снести Вам голову, потому что у Вас больше нет головы»

Глава 7. Защита. Ч.2

— Итак, — сказал Валентин Астафьев, — меня преследуют, мне грозят… Это больше, чем заговор… Это образ мыслей. Это их образ жизни.

— Ты знаешь, кто они? — содрогнувшись от внезапно нахлынувшего ужаса, спросил Константин Брегман.

— Да, конечно. Правда, я не знаю их имен и фамилий. Но это не обязательно. У них вполне определенные лица. Иногда это лица толстяков, иногда веселых парней, иногда собственных родителей. Они преследуют меня в автобусах, в метро, следят, когда я хожу по улицам. Но теперь мне не страшно. Я знаю, что всё записывается. Все фиксируется.

Взгляд Астафьева обратился в сторону Человека с Блокнотом.

Человека не было, лишь кружился в воздухе едва уловимый аромат грозы.

— Меня настораживают дети, — сказал Астафьев, — они плачут.

«Откуда он узнал?» — мелькнуло в голове Шумова.

— Да, — сказал он, — дети шумят.

— И, кто знает, — добавил Астафьев, — может, они тоже следят за нами. Ты видел их лица?

Виталий Шумов вспомнил лицо той третьеклассницы в их дворе. Красное, потное лицо. Лоб взмок, катятся крупные капли пота, волосы прилипли к шее. И визжит. Она визжит.

— Визжит, — закричал Виталий Шумов, — сука заткнись!

Звук прекратился также внезапно, как и начался. Шумов ничего не запомнил.

— У нас есть только один выход, — Валентин Астафьев улыбнулся, — только один. Мы должны защищаться. Они хотят свести нас с ума. Но им это не удастся. Мы сплотимся. Наша сила страшна. Когда мы вместе.

— Они сломали мою скрипку, — сказал Костя Брегман, — мою любимую скрипку. Они подослали крокодила. Ненавижу крокодилов.

— Но мы должны быть осторожны, — сказал Астафьев, — пока мы не победим, никто не должен догадаться о нашей защите.

Друзья встали и взялись за руки.

Человек с Блокнотом усмехнулся: «Нашего полку прибыло. Удачной рыбалки!».

— Спасибо, — за всех ответил Валентин Астафьев, а его друзья даже не удивились тому, что, хотя вокруг никого нет, Валя с кем-то разговаривает.

Глава 8. День независимости от Мозга — 1

— День независимости начался с желтых флагов, с разноцветных флажков и прочей утвари… «Валентин, ты слушаешь меня? Астафьев? Эй, Астафьев!

— Да, — Валя вскочил, чуть не опрокинув парту, — да, Марья Дмитриевна.

— О чем я говорила? — презрительный голос, блестящие стекла очков.

— Вы говорили обо мне.

Класс хохочет. На лицах детей радость, трудно передаваемая словами.

— О чем я говорила?

«… моя первая учительница…»

Валя судорожно пытается вспомнить, о чем говорила его первая учительница.

— Вы… вы говорили…

Валя молчит.

— Подойти сюда, Астафьев.

В руках у первой учительницы — указка.

«…специальный железный наконечник, железная ручка, продажа оптом и в розницу…»

Валя медленно идет к доске.

Лица детей вокруг непроницаемы, радость ушла, теперь в их глазах — ожидание. Ожидание и злость: быстрей же!

Валя идет к доске.

С каждым шагом в мозг впечатывается: указка!

Шаг — указка!!

Шаг — указка!!!

Валя не может больше идти. Он болен.

Он лежит дома с температурой. У него горят уши.

Он убил первую учительницу.

Он не хочет об этом вспоминать.

По радио передача «Сделай сам».

Из телевизора доносится голос диктора:

«Он просто пришел к Марье Дмитриевне домой. Она его, конечно, впустила. Бывший ученик. Гордость математических Олимпиад. Просто — умница.

А он принес её в подарок огромный-огромный букет роз. Красные розы с огромными острыми шипами.

Она поблагодарила.

А он, этот бывший ученик, даже не дал её розы понюхать. Он ударил эту Марью Дмитриевну по лицу букетом. Шипы рассекли щеку, а один малюсенький шип по имени «Сашка-Букашка» как в масло вошел в правый глаз. И Марья Дмитриевна закричала. И побежала на кухню. И схватила столовый нож. Но что может слабая вооруженная старуха против озверелой гордости математических Олимпиад? Ну, ударила она его пару раз в бок. Ну, кровь полилась. Ну, умер, тут же на пороге кухни. Но ведь следующий придет».

Вот и Валя Астафьев на всякий случай газовый баллончик прихватил и цепь железную от сливного бачка. «Молодец, Валя».

Глава 9. День независимости от Мозга — 1. Окончание

Марья Дмитриевна встретила Валю Астафьева неласково. Черная повязка закрывала правый глаз учительницы. Узнав Валю, Марья Дмитриевна заулыбалась, но нож спрятать не успела.

— Зачем Вам это? — спросил Валя.

— Я готовила рыбу, — ответила Марья Дмитриевна, — ты любишь рыбу?

Валя кивнул.

На миг показалось, что учительница, кривится в ухмылке.