Рыбаки

Закончив последнюю строчку, Автор усмехнулся и подумал, что если бы каждый пишущий рассуждал так, ничего никогда создано бы не было.

А вдруг?

Там, за Калиткой, нет картин, нет стихов, нет вообще искусства, потому как, Те люди знают, что где-то за Калиткой ими всё уже сделано, и стараться незачем…

Но здесь в полном одиночестве и отупении лежит на кушетке несчастный трезвый человек, которому во что бы то ни стало, надо успеть дописать этот роман до того, как он будет закончен за этой чертовой зеленой Калиткой.

Автору снится Алекс, который ухмыляется и что-то важное говорит.

Автору снится он сам, сидящий у Алекса и слушающий новый роман приятеля.

— В конце концов, вовсе странно, — говорит Автор, — что это пишу я! Ведь это мог бы написать кто-нибудь другой, и скорее всего — написал… Где-то там, в таком же садоводстве, за такой же… тьфу!

Автору надоело говорить об этой «Калитке», он начинает подозревать, что неудачно выбрал сравнение, что слово это вовсе не философское, не мистическое, ненужное…

Автор решается.

Сейчас он пойдет в магазин, купит бутылку водки, будет пить её на берегу канала.

Потом, напившись, он вернется в дом и ляжет спать.

А за Калиткой Автор упадет в воду и, забыв, что значит «плавать», пойдет ко дну.

Кстати, зачем Автору пить, если где-то он уже пьян в стельку? Интересный риторический вопрос…

Глава 16. Дом, к нему ведет Калитка, за которой…

И, наконец, последнее отступление от темы.

В сердце любого человека существуют маленькие незаметные рыбки. Рыбки эти плаваю в красной жидкости, имя которой: КРОВЬ. Питаются рыбки, в основном, теми импульсами, которые посылает сердцу мозг. Ты любишь, и сердце любит, и рыбки хорошо живут. У тебя радость, сердце радуется, рыбки плещутся. Но когда что-то не так, болит сердце. Это рыбки, отравившись несъедобными эмоциями, бьются в стенки, ломают хрупкие плавники. Темнеет кровь. Плещут через край злые силы.

Ты подходишь к человеку и бьешь его в лицо. Он падает. Вскакивает, дает сдачи.

Вы уже звери. И в ужасе мечутся рыбки, все больше слабея, их уже почти невозможно спасти.

Льется кровь. Вместе с ней выплескиваются маленькие незаметные рыбки.

Мои поздравления, мудак!

Глава 17. Любовь побеждает себя

Катя не плакала. Она уже не могла плакать. Павел Николаевич все-таки рассказал ей, что случилось с Валей.

Катя выслушала.

— А что будет с ней? С учительницей? — спросила девушка.

Павел Николаевич пожал плечами: — Её будут судить… Или отправят в сумасшедший дом… Я не знаю.

Катя вернулась домой. С фотографии на письменном столе улыбался Валя Астафьев.

— Не робей! — подмигнул ей парень с фотографии, — то ли еще будет?!

И Катя упала на диван и зарыдала. Кто-то дотронулся до её плеча.

— Мамочка, — всхлипнула в последний раз Катя.

— Для кого — мамочка, а для кого и папочка, — произнес насмешливый голос.

Катя резко обернулась.

Перед ней стоял Человек в сером костюме. Из кармана пиджака выглядывал краешек Блокнота.

— Кто Вы? — испуганно вскрикнула Катя.

Человек скорбно улыбнулся.

— Я был одни из его лучших друзей! Можно сказать, я был его духовным Учителем.

— Хотите мороженого? — неожиданное спросил Человек.

— Нет, — сказала Катя, — что Вам нужно?

Человек достал блокнот, открыл где-то посередине.

— Читайте! — сказал он.

Вначале Катя узнала почерк Астафьева, а потом все поплыло перед глазами. Смазывались строчки текста:

«Предсмертная записка»

I'm sorry Katya! Oh, darling, please believe me! I will always love you… But life is very short… Sorry… I kiss you! Good By

VALENTIN

— Прочитали? — спросил Человек, — теперь Вы мне верите?

— Да, — сказала Катя, и вновь слезы лились бесконечным потоком, и подушка была похожа на двухнедельное полотенце из ванной.

Звонит телефон.

«Надо подойти» — думает Катя.

Ноги не слушаются.

Звонит телефон.

Со стола падает фотография Вали.

Словно в замедленных съемках, она долетает до начищенного пола и разлетается вдребезги.

Улыбка Астафьева еще некоторое время плавает по комнате.

То тут — то там.

Звонит телефон.

Катя поднимает рубку.

— Привет, — говорит Костя Брегман, — ты знаешь об этом ужасе? Валю убили!

— Да? — спрашивает Катя, — правда?

— Да, — захлебывается эмоциями Костя, — его наколола Марья Дмитриевна… Ты её знаешь?

— Нет, — отвечает Катя.

Покачиваясь, плывет улыбка Астафьева, приближается к ней.

— Это наша учительница. Наша первая учительница. Здорово?

— Да, — говорит Катя.

Она подставляет губы. Улыбка приклеивается к ним. Катя чувствует легкое жжение.

— Приходи ко мне, — говорит Костя, — нам надо всё решить. Ведь ты любила Валю?

— Да, — говорит Катя, — иду.

Она кладет трубку. Мертвая улыбка её любимого парня постепенно впитывается в кровь. Катя чувствует покалывание в ладонях и щиколотках.

— Иду, — говорит Катя.

Человек с Блокнотом предусмотрительно распахивает перед ней дверь на площадку. Катя улыбается. Человек притворно пугается, закрывает глаза ладонями.