Рыбья Кровь и княжна

А ведь можно это проверить — и Рыбья Кровь дал знак разъезжаться. Благо окружающая степь была ровная как струганая столешница. Три передних ряда колесниц, разделившись надвое, разошлись лучами в стороны, самый передний ряд остановился первым, к нему подкатил второй ряд, третий. Последним на оставленное ему свободное пространство въехал четвертый ряд. Шестнадцать колесниц выстроились плотной линией, направив ложа камнеметов в преследователей. Отряд ерганей настороженно приостановился.

— Несильно пуганите! — приказал князь.

Камнеметы дали залп, обдав преследующих всадников россыпью мелких камней. Ответом явилась легкая сумятица среди раненых и ушибленных лошадей, после чего ергани отступили на добрую сотню шагов.

— Вот так и держите, — сказал Дарник хазарскому и липовскому воеводам, возглавляющим последнюю хоругвь. — Меньше чем на полтора стрелища не подпускать.

Для большего спокойствия он перевел в хвост колонны лучшие сотни подносчиков и две сотни катафрактов. Высланные в обход преследователей дозоры сообщили, что ерганей всего около двух тысяч, и князь вообще перестал беспокоиться. Переезжал от сотни к сотне, шутил, спрашивал о пустяках, всем своим безмятежным видом показывая, что все идет как обычно и нечего волноваться. Липовские ветераны тут же вспомнили о таком же преследовании кутигур, Дарник с ними согласился, хотя особой похожести не видел. Одно то, что все его войско сидело на конях, следовательно, очень легко могло двигаться и поддаваться ненужной горячности, а не твердо стоять на месте, — внушало ему основательную тревогу. Уповал больше на здравый смысл ерганей, на то, что те не могут тотчас броситься в решительную схватку, чреватую многими смертями, ни один хищник сразу не бросается на равного соперника, а непременно сначала порычит, покажет зубы, оценит свою и чужую силу, хоть немного отвыкнет от мирной благости и уж потом лезет на чужие клыки и когти.

На отдыхе-дневке князю сообщили о ерганьских переговорщиках. Все тот же худой и носатый воевода, что не пускал их войско у дорожных укреплений, снова предстал перед Дарником.

— Если вы остановитесь, все еще можно уладить. Херсонесская фема не по силам такому малому войску, как твое. Надо вам коней, можно и коней поменять. Я много слышал про тебя, князь Дарник. Но никто никогда не говорил, что ты способен на необдуманные поступки. Чего ты хочешь?

— Со мной хазарские воины, они никогда не видели моря. Я хочу им его показать.

— Море?! — Переговорщику показалось, что он ослышался.

— Я на службе у ромейского базилевса. Вот договор. — И Дарник действительно протянул ерганьскому воеводе скрепленный важными печатями пергамент.

— Но почему ты не сказал этого сразу? — Переговорщик все еще не знал, верить князю или нет.

— А ты бы меня тогда пропустил? — насмешливо улыбнулся Рыбья Кровь.

— Нет. Я бы послал гонца в Херсонес, — честно признался ерганец.

— Вот видишь. А мы ждать не любим, поэтому придем в Херсонес вместе с твоим гонцом.

— Но так нельзя, нельзя…

— Если нельзя, иди следом. Исполняй свой долг. Только близко к моим лучникам и камнеметам не приближайся. На всякий случай.

Так три дня два войска друг за другом и шли. На второй день, по взаимной договоренности, устроили боевые игрища, вернее, самую мирную их часть: борьбу на лошадях, стрельбу из луков и небольшие скачки. Побеждали то одни, то другие. Несмотря на столь тесное знакомство оба войска держались настороженно: ергани, потому что их было вдвое меньше, хазары, потому что уже вовсю подражали своему военачальнику. Дарник же запанибрата мог общаться только с самыми близкими и достойными соратниками.

По пути встречались купеческие караваны, охотники за степной дичью, несколько селищ, служащих гостиными пристанищами. Везде на проходящих хазарских конников смотрели с испуганным любопытством. Однажды колонна нагнала караван с рабами-полянами. Сопровождали их охранники-тарначи, всей Степи известные разбойники. Все шестьдесят пять полян тотчас были пересажены на хазарские повозки.

— Это закупы, у них неурожай и голод, они сами себя в рабство продали, — пробовал отстоять свое добро хозяин каравана.

— Мой тебе совет: займись другим товаром. Я тебя запомнил, еще раз с закупами встречу — повешу, — доходчиво объяснил ему князь.

Из разговоров с другими встречными он уже хорошо представлял всю обстановку в Таврике и понимал, что до Корчева, к зарытому сундучку с золотом, ему не добраться — на востоке полуострова стоят еще две сплошных линии укреплений, которые охраняют сами ромеи, а воевать со всей херсонесской фемой тяжело и просто невыгодно. В качестве мирных соседей ромеи предпочтительней.

На четвертый день вдали появились горы, но вовсе не такие величественные, какие он ожидал увидеть. Небольшие волнистые холмы, и только. Прискакавшие дозорные сообщили, что впереди в укрепленном стане большое ромейское войско.

— Да откуда же большое, — не поверил Дарник. — Большое у них за тысячу верст с арабами и болгарами воюет.