Рыбки всегда плавают вправо

– Сто золотых! Продано господину Ле-Гранту, в круглой шапочке и с чудесной хромовой тросточкой, – с издёвкой произнёс мальчик, – прошу к столу, присаживайтесь вот сюда и не забудьте причесаться!

Мсье Ле-Грант не спеша отсчитал сотню золотых монет, взвесил их на весах и, положив в тканевый кошель, связанный красной верёвочкой, прошествовал к мальчику. Гетти от испуга спрятался под крошечным столом, из-под которого остались торчать только его длинные босые ноги.

– Присаживайтесь вот на этот стул, мсье Ле-Грант, – засовывая мешочек в карман брюк, указал мальчик. – Расслабьтесь, примите естественную и непринуждённую позу.

– Хорошая мысль, мой мальчик, – тихо проговорил Человечек, усаживаясь поудобнее, – вы, как всегда, не перестаёте меня удивлять. Это что, какое-то новое изобретение? Вы привезли его с собой? Похвально. Ну что, как я выгляжу? – он довольно улыбнулся.

– Отлично выглядите. Эй, там, а ну-ка отойдите от света! Не загораживайте! – командовал Клос. – Но особенно хорошо выгляжу я сам. С сотней золотых в кармане, и это только начало, мсье Ле-Грант. Только начало.

– Зачем вам столько денег? Ты же понимаешь: даже если ты выгребешь из моего сундука всё до последней монетки, тебе всё равно не хватит. – Человечек беспорядочно переходил с вежливого «вы» на «ты».

– Пригодится, уважаемый, я найду им применение, – мальчик навёл на Человечка объектив и прицелился. – Перееду повыше, найду работу получше или вообще работать не буду, если не захочется.

«Щёлк!» – сработал затвор, и все зааплодировали.

– Мсье Ле-Грант, фотографирование окончено. Освободите, пожалуйста, место, другие тоже хотят сфотографироваться! – ехидно ухмыльнувшись, попросил мальчик. – Джентльмены в цилиндрах, я могу сфотографировать вас вместе, тридцать пять золотых на двоих, если желаете!

Джентльмены в цилиндрах переглянулись, пожали друг другу руки (Клос незамедлительно запечатлел это событие) и обнялись.

Вскоре плёнка закончилась, да и класть монеты было уже некуда. Мальчик объявил, что на сегодня фотолавка закрывается, но завтра откроется вновь, и не где-нибудь, а в самом шикарном номере гостиницы, с панорамным видом на море. Разочаровавшаяся было толпа вновь радостно зааплодировала. Расходясь, дамы и кавалеры обсуждали, в какие платья нарядятся завтра, а бедняки были рады возможности хоть одним глазком взглянуть на представление.

Волоча вверх по лестнице оборудование и деньги, Клос почувствовал, что фотоаппарат с плёнкой внутри как будто стал тяжёлым и горячим. Кадры внутри были теперь бесценны, необходимо было проявить их как можно скорее. Перед тем как покинуть зал, мальчик украдкой обернулся, Человечек смотрел прямо на него, покачиваясь в своём кресле взад-вперёд, улыбаясь и по своему обыкновению дымя трубкой.

Проявка фотографий в номере Гетти на этот раз заняла гораздо меньше времени. Так всегда бывает, когда делаешь какое-то дело не первый раз. К середине ночи аккуратные гирлянды фотокарточек на прищепках висели по всему номеру, и мальчику с изобретателем приходилось пригибаться, расхаживая по номеру.

У Клоса из головы не выходил взгляд Человечка – перед сном мальчик забаррикадировал входную дверь тяжёлым старинным комодом и до самого утра не сомкнул глаз, глядя на ровное пламя камина и покачивающиеся от сквозняка фотографии.

С утренним колоколом гостиница, как и всегда, содрогнулась от ударов тысяч ног о ступени. Но в этот раз многие бежали не вниз, а на самый верх – туда, где ещё до удара колокола расположилась «Фотолавка Клоса и Гетти». Слух о новой технологии под названием «фотография» распространился мгновенно, и у номера с панорамным видом, того самого, в котором Клос спал, ещё будучи Свободным Человеком, теперь стояла толпа, которая лишь немногим уступала толпе у стола мсье Ле-Гранта.

Клос и Гетти работали не покладая рук. Мальчик громко выкрикивал ставки на аукционе, сложив ладошки в виде рупора, а Гетти усаживал гостей на специальный стул и давал указания, как сидеть с прямой спиной, в какую сторону задирать нос и каким образом лучше складывать руки. Вчерашние проявленные фотографии раздали в самые первые минуты, и теперь счастливые обладатели любовались ими, важно демонстрируя друг другу. В какой-то момент один покупатель повесил себе фотографию на шею, закрепив её двумя прищепками. Это так понравилось публике, что все прищепки у торговцев в округе были мгновенно раскуплены по самым высоким ценам. Иногда победитель аукциона громко признавался в любви своей даме и дарил ей совместное фото, а некоторые чудаки просили фотографировать не их самих, а однообразный солнечный морской пейзаж за окном. Выбор самого шикарного номера в гостинице был вполне оправдан – желающих позировать на фоне ковров и подушек было множество, а монет за фотографии давали всё больше.

Одна дама предложила в обмен на фотографию золотое колье, так как достаточной суммы монетами у неё не было. Фотографию при этом она пожелала сделать в этом самым колье, сказав: