– Не дрейфь, пострел, – Беззубый хлопнул мальчика по плечу, – я свой корабль самолично разобрал на запчасти лет триста назад, – Он закатил единственный глаз, пытаясь подсчитать точнее, – нет, никак не меньше чем пятьсот. А уж он был куда ладнее твоей дырявой лодчонки. Велосипед, по-хорошему, надо бы к крутильщикам пристроить, ну да ладно, пусть уж лодчонка твоя целиком сюда переедет, хоть и ходить самостоятельно больше не сможет.
Через дырку в днище мальчик видел Рыжего, который сидел, разинув рот, и смотрел, как они поднимаются всё выше.
– Здесь правила такие, чтобы никто не удрал, – продолжал Беззубый, – он указал пальцем на дыру. – Не переживай, подлатаем, подкрутим, подпилим, смотровым местечком твой корабль будет отличным! Я его сегодня закреплю, а завтра начнём подгонять и доделывать. Я наблюдал за твоей работой, юнга. Глаз хоть и один всего, но видит отлично, ха! Парень ты, видно, старательный. Домоешь сегодня до конца дня, завтра сюда поднимайся сразу, с повышением тебя – будешь двадцать пятым мачтовым. Палубу и помои оставь балбесам вроде Рыжего. Не слушай его, здесь не все такие.
После двух ударов колокола мальчик нарочно слегка задержался, надеясь уже не застать мсье Ле-Гранта в его бордовом потрескавшемся кресле. Но тот как ни в чём не бывало, удобно устроившись, покуривал трубку и водил карандашом по бумаге. Больше в зале никого не было – обитатели гостиницы старались не попадаться на глаза Человечку без крайней необходимости. Особенно по вечерам.
Но он ошибся – мсье Ле-Грант уже вовсю проектировал сцену. Это был первый случай, когда Клос видел Человечка, занимающего чем-то, кроме денег.
Человечек, не отрываясь от зарисовок, указал мальчику на стул подле себя.
– Молодой человек, вы когда-нибудь играли на сцене?
Клос пытался вспомнить. Последнее событие, которое он сумел вытащить из своей памяти, было строительство лодки в комнате, да и оно с каждым днём угасало. Он отрицательно помотал головой.
– Актёрская игра не по мне, я предпочитаю что-то более прикладное. Точные науки, например.
– Напрасно. Вы зря себя недооцениваете. У вас отлично получается отыгрывать роль подростка, который борется с несправедливостью. К тому же точные науки, как вы уже, наверное, успели заметить, далеко не всегда являются надёжной опорой. Далеко-о-о не всегда и не везде.
– Тогда вы, мсье Ле-Грант, успешно олицетворяете собой несправедливость, с которой мне приходится справляться.
– А вот тут вы правы. Во всяком случае по отношению к вашей собственной роли. Спросите, например, Бастьена, что он думает на мой счёт, и, уверяю вас, он скажет, что я отличный управляющий. Это по меньшей мере.
Он с удовольствием раскурил неизменную трубку, и зал быстро наполнился густым зелёным дымом.
Мальчик подумал, что на вершине горы вполне нашлось бы место и для таких зелёных облаков.
– А Капитан Барт? – продолжал Человечек. – Будьте уверены, он не доверит никому, кроме меня, строительство своих кораблей! Да что мы всё обо мне, давайте взглянем на Пигля, вашего друга? Отличный повар, добродушный здоровяк, всегда в отличном расположении духа, не правда ли? А в прошлом, к слову, он один из самых знаменитых и беспощадных пиратов. Ходила молва, что Пигль был способен взять на абордаж в одиночку целый корабль. И ведь ни единой царапины! Хотя промахнуться по такому, признаем, довольно сложно.
А Гетти? Забитый тихоня-изобретатель, в смешной шляпе и без башмаков? Я встретился с ними двоими одновременно: два огромных корабля устроили бойню прямо у стен этой башни. Если бы не счастливый случай в тот день, Капитан Барт вряд ли сейчас атаковал Чёрный Форт и вообще что бы то ни было ещё. Капитаном второго корабля был Гетти. Видите пушечное ядро, застрявшее вон там, в стене, у факела? Оно осталось с того самого дня, – он вздохнул. – Так что, молодой человек, мы все актёры, осознаём в конечном счёте это или не осознаём. Нас окружает множество подсказок, по которым можно понять, какая пьеса сегодня и кто какую роль в ней исполняет. Так что ваша идея с театром пришлась мне весьма по душе. – Человечек пододвинул к мальчику листок, – ну, как вам?
На листе бумаги с поразительной точностью была прорисована сцена спереди и сбоку. Рисунок даже больше походил не на эскиз, а на полноценный чертёж, по которому вполне можно было начать работу. Мальчик и сам не справился бы лучше.
– Поразительно, – вырвалось у Клоса, – а говорите, что точные науки вам не близки. Вам действительно не нужна помощь? Я мог бы изобразить что-нибудь эдакое.
Мсье Ле-Грант покачал головой и улыбнулся:
– Ступайте спать, молодой человек, свой театр я хочу спроектировать сам. Кстати, Капитан Барт скоро прибудет. Вы уж не подведите меня, уложитесь в срок.
Клос уже дошёл до лестницы, но в последний момент не удержался:
– Мсье Ле-Грант, могу я задать вопрос?