Рыночные силы

В дверях стояла Карла, ее лицо было серым. Она уставилась на него.

– Все нормально, он живой. – Крис задумался на минуту, потом приставил немекс к колену мужчины, чуть ниже первого ранения, и спустил курок. Мужчина дернулся, но в себя не пришел. В звук выстрела вплелись крики обеих женщин. Снова заплакал ребенок. Крис взглянул на женщину на полу – ее левый глаз быстро заплывал. Крис еще подумал. Приставил немекс к правому локтю мужчины…

– Крис, не надо.

…спустил курок.

Карла отшатнулась, будто он выстрелил в нее.

Крис убрал пистолет и пересек комнату, подошел к женщине, свернувшейся клубком в углу. Вытащив бумажник, он вынул половину налички, что была у него с собой.

– Послушай, – начал он и сунул купюры ей в руку. – Сосредоточься и послушай. Это тебе. Вызови скорую, если хочешь, только не разрешай врачам забрать его в больницу. Они попытаются. Им за это платят. Так они срубают деньги. Но ты не давай. Если попросишь, они здесь обработают раны. Так дешевле, а большего ему не надо. Опасности для жизни нет. Он не умрет. Ты поняла?

Женщина тупо таращилась на него.

Крис вздохнул и свернул ее ладонь в кулак вокруг купюр. Она вздрогнула, когда Крис к ней прикоснулся. Испустив очередной вздох, он встал. Посмотрел на малыша и царящий вокруг беспорядок. Крис покачал головой и отвернулся.

Все трое стояли там. На лице Эрика Нюквиста застыла маска отвращения. Карла спряталась в объятьях отца, зарывшись лицом у него на груди. Васвик молчал и был сама невозмутимость.

– Что? – спросил он у них. – Ну, что?

Глава 37

Мчащийся «Лендровер» сильно подбрасывало на ямах. Монетки и прочий хлам на приборной панели полетели на пол. Криса мотало в кресле, ремень безопасности впивался в грудь. Он взглянул на Карлу.

– Не хочешь сбросить скорость?

Она взглянула на него в ответ, затем отвернулась, ничего не сказав. «Лендровер» в очередной раз подпрыгнул. Дальний свет плясал на извивающейся неосвещенной улице и окатывал полуразрушенную бетонную постройку, которая некогда могла быть частью спортивного комплекса. Через промежутки торчали неработающие фонари. На удивление, большинство из них стояли нетронутые и прямые.

– Ради бога, Карла, мы в зонах. Не хватало еще останавливаться и менять проколотую шину! Тебе этого хочется?

Она пожала плечами:

– У тебя есть пистолет. Уверена, ты способен покалечить любого, кто на нас нападет.

– Бога ради, Карла.

Они свернули с извивающейся улицы налево. Теперь за окном мелькали ветхие невысокие дома с рольставнями на первых этажах. Со стен злобно глазели привычные здесь граффити – абстрактные росчерки, несвязные проявления варварской ярости, которые походили на вытянутые фиолетовые и белые черепа. Карла смотрела прямо перед собой на дорогу, плотно сжав губы. Добродушное расположение духа, охватившее его после драки, начало испаряться.

– Тебе больше понравилось бы, забей ее мужик до смерти, пока мы сидели и слушали, как это происходит? Прекрасная подготовка к моей будущей карьере омбудсмена. Наблюдай, делай записи и никогда, вашу мать, никогда не вмешивайся в происходящее.

Ответа не последовало.

– Твой отец живет в соседней квартире и каждый день слушает это, Карла. И ничего не предпринимает. Хуже того, он качает головой, блядь, и пишет свои агонизирующие статейки на социальные темы, скармливает их людям, которые понятия не имеют о ситуации, которую он описывает, лишь качают головами и сидят на жопе ровно. А по соседству головорез избивает свою жену до полусмерти.

– Моему отцу за шестьдесят. А этот урод, он же громадный.

– Поэтому я его подстрелил.

– Это не решение!

– Ну, как сказать. По-моему, это его приостановило.

– А что будет, когда он поправится, Крис? Встанет на ноги и будет вдвое злее, чем раньше?

– Намекаешь на то, что я должен был его укокошить?

– Это, черт возьми, не смешно!

Крис развернулся и посмотрел на жену:

– Ты права, Карла, не смешно. Это извращение. Искаженные у тебя представления о морали, и ты защищаешь их с пеной у рта, пытаешься заставить меня бросить работу в «Шорн» и начать работать на людей вроде Васвика. Видела, как его тронуло все, что произошло? Вот какова моральная позиция гребаного омбудсмена перед лицом творящейся несправедливости.

– Он приехал туда ради других целей.

– Как и я, Карла. Только я предпринял шаги. Точно так я собираюсь сделать в КЭСА. Боже, неужели ты думаешь, что можно всю жизнь полагаться на чистоплюйские идеалы, делать всякие заметочки и надеяться, что дебильные ооновские судьи заставят всех играть по правилам. Думаешь…

«Лендровер» вдруг накренился на подвеске. Дорога резко ушла в сторону, а фары выхватили диагональные линии пустой парковки. Впереди маячил заброшенный супермаркет, половина стекол разбита, половина заколочена. На крыше привинчена белая трубчатая фигура оленя, и лицо зверя повернуто так, чтобы приветствовать покупателей, приезжающих на машинах. Смятые, спутанные останки саней цеплялись к оленю, перегибались через крышу и свисали до погнутых водосточных труб. На миг Крис представил вместо саней аморфную тварь с щупальцами, которая тянула оленя, желая убить.