Рыночные силы

Он шел по анонимным, плохо освещенным кварталам, пару раз выходил на крупные улицы, чтобы сориентироваться по исцарапанным и покореженным дорожным знакам, затем снова нырял в переулки, двигаясь, как ему казалось, на восток. Из окон лилось голубоватое мерцание телевизоров, сквозь дешевое застекление доносились звуки телевикторины. Время от времени мелькали фигуры. На улицах Крис видел детей, сидящих во мраке на стенах: они передавали друг другу сигареты, двухлитровые пластиковые бутылки и корявые самодельные трубки с растворителем. Первая банда, с которой он столкнулся, подметила костюм и с улюлюканьем бросилась к нему. Крис достал немекс и посмотрел парням в глаза – те отступили, бормоча что-то себе под нос. После этого он держал пистолет на виду, поэтому остальные группы мрачно наблюдали за ним издалека, прикидывая и рассчитывая. Вслед неслись ругательства, произнесенные не иначе как шепотом.

В конце концов он оказался на главной дороге, которая, судя по всему, вела точно на восток. Крису показалось, что между зданиями слева можно различить эстакаду шоссе М40, которое шло с севера. Получалось, он оказался где-то в Илинге. Или Гринфорде, если неверно рассчитал расстояние от того места, где Карла его вышвырнула. Или в Альпертоне. Или…

Или ты просто заблудился, Крис.

«Да пошло оно все – хватит притворяться: ты не знаешь эту часть города. Просто продолжай идти. Скоро взойдет солнце, тогда и выяснишь, на восток двигаешься или нет. Продолжай идти. Всяко лучше, чем думать».

Теперь ему попадались следы ночной жизни. Через определенные промежутки на улицах встречались клубы и залы игровых автоматов, посетителей в них было по-разному. Фастфудовские точки – в большинстве своем маленькие ниши в кирпичных зданиях, освещенные белыми неоновыми огнями. Несильная вонь дешевого мяса и застарелого алкоголя, к которой пару раз примешивалось резкое амбре рвотных масс. Сбившиеся в группки люди на улицах ели, пили, кричали друг на друга. Когда Крис проходил мимо, они оборачивались и глазели на него.

Ничего не поделаешь. Крис ускорил шаг и держал немекс опущенным, но на виду. При этом он старался идти по центру дороги.

Чисто теоретически он мог попробовать вызвать такси. Теперь у него имелись вехи, по которым можно сориентировать водителя, – названия клубов, а если вглядеться, в темноте можно разобрать названия улиц на табличках. На практике пустая трата времени. Службы такси, номера которых знал Крис, не отправят машину в опасную часть зон и, тем более, в такое время. А те немногие, что были готовы ехать за кордон, как правило, придерживались эзотерической водительской мифологии, согласно которой забирать пассажиров можно лишь на определенной улице – в других местах небезопасно. Да любой водитель, услышав название улицы не по душе, уже не говоря о том, что какой-то идиот бормочет о безымянном клубе, на чьей вывеске изображен розовый неоновый кролик в цилиндре и с торчащими сосками, на углу какой-то Старой Глухоманской аллеи, мрачно гоготнет, проигнорирует диспетчера и забьет на пассажира. Чтобы ситуация изменилась, не хватало клиентуры в зонах. Правило было простое: отправляешься в зоны на своих колесах – в противном случае, идешь домой пешком.

Он поймал на себе взгляд, но глаз не отвел. Крис вспомнил, как держался Майк, когда в прошлые разы они ездили в зоны, и скопировал его поведение.

Будь самим собой, и пошли все, если им не нравится.

Пистолет в руке придавал уверенности.

Максимум, на что отваживались местные, – осклабиться. Близко никто не подходил. Никто ничего не говорил.

Возле одного клуба две обдолбанные шлюхи прервали его полосу везения. Оценив костюм, они, шатаясь, перешли дорогу и направились к нему, своей решимостью напоминая детей, которые лезут в холодную воду на галечном пляже. Оголенные ноги двигались так, словно их плохо соединили суставами. Проститутки подворачивали ноги на высоких до нелепости шпильках. На них были бюстгальтеры, увеличивающие объем, и черные микроюбки в сеточку, хищно стягивающие бедра. Макияж потек от пота и размазался по лицу, глаза превратились в щелки, будто им наставили фингалов. Несмотря на то что одна была худее другой, в целом предрассветные шлюхи выглядели почти идентично, словно одетые в форму стюардессы.

Обеим было по четырнадцать лет.

– Хочешь минет? – спросила та, что похудее.

– Пойдем к тебе, – предложила вторая: она явно была мозгом в их дуэте и лучше соображала.

Крис покачал головой:

– Идите домой.

– Ну, не будь таким злюкой, детка. Мы просто хотим доставить тебе удовольствие. – Худышка решила набить себе цену и облизала палец. Затем она запустила мокрый палец в чашечку бюстгальтера, который ей едва ли требовался, и потерла сосок. На ее лице при этом застыла натянутая улыбка. Криса передернуло.

– Я сказал – идите домой. – Он поднял немекс, теперь они не могли его не заметить. – Не стоит вам со мной связываться.

– Ого, вот это пушка, детка, – сказала костлявая.

– Хочешь пристроить ее в тепленькое местечко?

Крис побежал.