Рынок удобных животных

С этической точки зрения можно заметить, что невские раки оказались заложниками концепции, сформулированной Аристотелем в «Никомаховой этике»: из двух зол всегда выбирают меньшее. Каждый год раки, запертые в тесных аквариумах на водозаборных станциях, терпят нарушение природного режима жизни и переживают эпизоды тревожности. Работа вопреки зимней спячке, которая предусмотрена их биологическим расписанием, особенно ослабляет организм. Несмотря на бережное отношение персонала, регулярные медицинские осмотры и диету из водорослей и мотыля, животные регулярно испытывают дискомфорт (в конце концов, переживание стресса – их основная специализация). Выбирая меньшее зло – причинение страданий ракам, город заботится о здоровье миллионов людей, которые пьют воду из-под крана или используют ее для приготовления еды. То же самое происходит в других городах России: например, в Москве биомониторингом занимаются рыбы, во Владивостоке – моллюски. В одном из новостных сюжетов Первого канала ведущая назвала бригаду московских осетровых идеальными сотрудниками, которые «работают за еду и всегда молчат»260. Для сравнения, оценка качества воды в реках и озерах штата Нью-Йорк происходит за счет мониторинга состава сообществ макробеспозвоночных в местах их обитания. Сбору данных в природной среде предшествует получение разрешения на беспокойство животных261. Ситуация с невскими раками – повод разобраться, почему страдания диких животных, занятых неквалифицированным трудом в неволе, оцениваются как меньшее зло и действительно ли такое зло – меньшее.

Эксплуатация животных как меньшее зло

Так как «меньшее» – количественный признак, предположим, что службы биомониторинга противопоставляют страдания нескольких десятков животных здоровью пяти миллионов петербуржцев и принимают решение причинять вред ракам исходя из разницы масштабов ущерба. Однако если мы мысленно заменим воду на воздух и представим на месте раков людей, логика масштабов перестанет действовать. Содержание нескольких десятков петербуржцев в неволе для мониторинга их реакций на потенциально опасную субстанцию ради комфорта остальных – преступление, к которому неприменим принцип меньшего зла, так как эксперименты на людях признаны злом безусловным (malum in se). Такое преступление недопустимо вне зависимости от обстоятельств и возможных последствий262, в отличие, например, от решения нарушить правила дорожного движения (malum prohibitum) – выбора, который может показаться нам адекватным, если мы хотим как можно скорее доставить в больницу человека с серьезным ранением. Итак, мысленно заменив раков на людей, мы понимаем, что дело не в количестве первых и последних, а в нашем к ним отношении. В антропоцентричной системе координат страдания животных оцениваются как относительное зло, а человеческие – как абсолютное.

В системах ценностей, ориентированных на человека, животные воспринимаются как ресурс для процветания людей. В числе таких систем христианское учение, согласно которому именно человек создан по образу и подобию бога и, в отличие от животного, способен к духовному развитию, то есть преодолению природной греховности. Другой системой является эволюционная теория, согласно которой биосфера Земли развивается прогрессивно – от низшего звена к высшему. В этой иерархии человек также на много ступеней превосходит рака, несмотря на то что утратил способность отращивать потерянные кисти рук и дышать под водой без акваланга. Даже количество генов, которых в геноме ракообразных на 2000 больше, чем у человека, не способно уравнять их права в антропоцентричной системе, где критерием достоинства и основанием для доминирования до сих пор остается уровень развития интеллекта человеческого типа. В экоцентричной парадигме, предложенной современной критической теорией, все формы жизни самоценны, то есть одинаково важны независимо от того, могут ли они приносить пользу людям. С этой точки зрения раки и люди равны в своем праве на жизнь и свободу, но качественно несравнимы, так как критерии прогрессивности для каждого вида живых организмов разные, следовательно, их значения несоизмеримы.

Когда у нас нет общего критерия для оценки важности раков и людей, принцип меньшего зла неприменим263. Единственным основанием для сравнения людей и раков в системе ценностей, ориентированной на природу, может быть характер воздействия на окружающую среду, но люди в таком случае неизбежно проиграют ракообразным – санитарам водоемов. Таким образом, если мы захотим применить принцип меньшего зла в рамках экоцентричной модели, основываясь на масштабе ущерба природе, нам придется поменять участников биомониторинга местами и подключить к датчикам людей, а не раков.