Рыцарь

– В этом вся прелесть. Вечный рост, безграничное совершенствование, дальше, сильнее – и так из века в век. Но, хочу заметить, у тебя вышло лишь раз за последнюю тысячу лет достичь статуса бога – в Первой версии. Остальные копии оказались, мягко говоря, слабоваты. Кому-то не хватало мотивации, другой возомнил себя благородным героем, принялся спасать мир и пал от когтей средней опасности зверюги. Бывало разное. Так что прямо сейчас реши для себя – готов ли идти до конца или ты здесь, чтобы однажды сдаться?

Я усмехнулся. Вышло явно не очень, что-то не так с мышцами лица, почему улыбки даются с трудом? Чуму моя гримаса даже несколько покоробила, бог Смерти ощутимо вздрогнул.

– Знаешь, будучи изо дня в день раздираемым пытками детишек-садистов, спасаясь в Нексусе и хранилище знаний, мечтал лишь о том дне, когда боль прекратится. Когда я смогу отомстить и вернуться домой, к близким. Но потом мой палач проявил неправильные, деформированные эмоции, которые заставили меня дрогнуть. И сломаться. Я сошел с ума, приятель. И уже почти сдался на волю жадной, манящей бездны безумия, радовался, предвкушал, как утону в ее водах. Меня спасли осколки души. Темный, Светлый, какая разница? Они лишь образы, не более. То, на что я изначально себя разделил в попытках уравновесить добро и зло внутри. Это было глупо и очень наивно – полагать, будто меж ними есть существенная разница. Разницы нет. Значение имеет лишь то, как поступаешь ты сам. В момент, когда тьма внутри меня вырвалась на свободу и поглотила все тело, я это осознал. И добровольно отдал то, что в тот момент мешало – эмоции, чувства, так необходимые человеку частички души. Сейчас уже поздно сожалеть, да мне и все равно. Главное – уничтожить Тьму. Не хочу больше перерождаться вновь. Надоело.

Он с минуту глядел на меня, потом медленно кивнул.

– И впрямь соглашусь с тобой. Есть некая ирония в случившемся. Ты обрел огромную по меркам смертных силу, но добровольно отрекся от куда более важного. Утратил себя – и стал цельным. Занятно. Но тебе все еще не хватает огромного куска, что бродит где-то неподалеку вместе с армией мертвяков. Зная его амбиции, уверен, он ведет их за собой.

– Ты о носителе ядра?

– Нет, о Низвергнутом. Твоем альтер-эго, темном братце и прочая, прочая. Правда, сейчас разница меж вами едва ли заметна.

– И то верно, – я издал нечто, похожее на смешок.

На том разговор двухдневной давности завершился. Следующие беседы не несли особой ценности, мы просто обсуждали мелочи, словно заключили молчаливое соглашение не касаться надоевшей темы.

И вот утром четвертого дня мы пересекли границу Ущелья.

– Что с этим местом такое? – поинтересовался я, наклонившись и коснувшись ладонью земли. Она была довольно горячей, не выше пятидесяти градусов, но и это ощутимая температура по сравнению с местностью за пределами долины.

– Наверное, здесь повеселился кто-то из моих братьев по оружию, – почесал в затылке Чума.

– Хочешь сказать, один из Девятерых? – я был немного удивлен. Не думал, что боги часто посещают бренный мир. Хотя вспомнить ту же Инао – может, и остальные время от времени гуляют по просторам материка.

– Полагаю, да. Имя сам назовешь или подсказать? – он лукаво взглянул.

– Зау, – негромко сказал я. – Бог пламени. Кто еще мог так покалечить землю? Странно, что Сио не залечил рану.

– Ну, в тот момент у него были немного другие мысли, – Чума отчего-то засмущался. Я пристально уставился на бога Смерти.

– Только не говори мне, что… ты с ним дрался?

Он скривился, будто проглотил не меньше ведра лимонов. Нехотя кивнул.

– Пришлось. Переусердствовал с насмешками, и сцепились. Гаденыш оказался сильнее, чем я думал, пришлось переключиться с Зау на него.

– Погоди, ты посмел бросить вызов одновременно двум богам? – у меня в голове не укладывался подобный идиотизм. – Совсем мозги отшибло?

– Скучно было, – пожал плечами Миор. – Зато потом оказалось весело, когда явилась Умо и всех остудила. Зау забавно шипел, пар за километр видно было.

– Да уж, божественные разборки, – буркнул я. – Лучше скажи, зачем сюда меня притащил?

– А что, отличное же место? – прикинулся валенком бог. – Прямо курорт! Шашлыки можно жарить на земле, сэкономим на дровишках.

Я ощутил, как ярость охватывает тело, разливается по венам вместо любых допингов и антидепрессантов.

– Шашлыки, говоришь? – я с ревом кинулся на Чуму, сходу проводя Удар Двадцати Лезвий. Атака бессильно разбилась о выставленную ладонь, а сам бог Смерти притворно нахмурился.

– Хочешь поиграть? Ладно, начнем тренировку. Тебе понравится…

Шлепок ладонью по лбу я позорно проморгал, да и неудивительно: скорость Миора превосходила мою в несколько раз. При всем желании, даже выложившись на сто двадцать процентов, я не смог бы отразить удар.

Окружающий мир исчез, окутался черным беспросветным туманом. Воцарилась мертвая тишина, исчезли звуки ветра и даже легкое гудение от горячей земли. Которая, к слову, стала еще жарче.

Я ощутил, как растекаются месивом сапоги и начинает жечь пятки. Какого черта, он спалить меня хочет?