Рыцарь

– Джулс? – спросила я. – Можешь сделать мне одолжение?

– Какое? – прошептала она.

– Пожалуйста, ты можешь прийти завтра в школу? Меня уже просто тошнит из-за того, что Ланс с Августом за обедом обсуждают весь этот Евротрэш и панк-группы.

20

Джульет с распухшими, заплаканными глазами не только пришла назавтра в школу, но даже пошла со мной на второй перемене на церковную парковку. Я знала, что ей нельзя курить, но, блин, она, по крайней мере, курила, но не прогуливала школу.

Мы с Джульет не обсуждали того, что произошло в квартире Карлоса и Энджел. Я даже не знала, что рассказал ей Тони. Понятно, что он никак не смог бы скрыть сломанные ребра, синяки на горле, исчезнувший голос и лопнувшие сосуды в глазах, но, зная Тони, Джульет наверняка не услышала всей правды. И я точно знала, что он не сказал ей о нашем маленьком «соглашении».

Сволочь.

Сама мысль, что от такого дерьма, как он, забеременел кто-то такой умный, красивый и клевый, как Джульет, вызывала у меня тошноту. Это было просто нечестно. Но, может, это как раз то, что ей нужно, чтобы прийти в себя. Перестать прогуливать школу. Может, ребенок заставит ее подумать о собственном будущем.

Ну, если она его оставит.

Об этом мы тоже не говорили.

Почти единственное, что сказала Джульет во время нашей семиминутной встречи, это: «Там что, Ланс с Рыцарем?», когда мы возвращались по студенческой парковке.

И точно, это были они, на дальнем конце парковки, стояли в паре метров друг от друга. Наверное, я была так рада возвращению Джульет – даже такой, потрепанной, безнадежно депрессивной и почти немой ее версии, – что вообще не заметила их отсутствия.

Но, даже и заметив, я никогда в жизни не подумала бы, что они будут стоять и разговаривать. Рыцарь с Лансом терпеть друг друга не могли. Даже при том, что они уже больше месяца тусовались вместе у Колтона, они почти не разговаривали. Я не могла даже предположить, что они говорят или откуда идут. В той стороне не было ничего, кроме машин, а дальше уже начинался лес.

Машины.

Может, дело было в этом? Там обычно стоял грузовик Рыцаря. Может, Ланс что-то забыл в нем накануне? Это единственное, что имело смысл. Надеюсь, Рыцарь не вел себя как козел? Судя по языку тела и по тому, что они шли на расстоянии друг от друга, дела были не слишком хороши.

Пусть Джульет и вернулась, но я не рискнула попросить ее подвезти меня.

И она тоже не предложила.

И я, как обычно, поехала к Колтону, но в этот день в кузове было только два парня вместо трех. Колтон уже сидел в самолете на Лас-Вегас. Я хотела бы скучать по нему, но… э-э-э… Больше всего мне будет недоставать тусовок в его доме и пива его мамы.

Черт!

Я закричала Рыцарю сквозь шум мотора:

– Эй, но если Колтон улетел, то куда же мы едем?

Взглянув на меня, Рыцарь двумя пальцами щелкнул по внушительной коллекции ключей, свисающих из замка зажигания.

– Пег хочет, чтоб я все равно приходил каждый день кормить собаку и всякое такое.

По тону я поняла его настроение. Ну, то есть Рыцарь и всегда-то был в плохом настроении, а сегодня он казался еще более раздражительным. Интересно, имело ли это отношение к их с Лансом разговору? Но я не спрашивала об этом.

Ступая по яичной скорлупе, я спросила как можно осторожнее:

– А ты уверен, что нам тоже можно туда?

Даже я понимала, что тусить в доме сорока-с-чем-то-летней женщины и пить ее пиво, пока она убивается на двадцати работах, чтобы свести концы с концами, довольно хреново.

– Думаю, да.

Я велела себе не забыть оставить Пег денег за пиво, когда получу зарплату. Бедная Пег.

Едва мы зашли в дом, Ланс схватил меня за бедра и притянул к себе на коленки, усевшись посреди дивана. Я верещала и хихикала, а он щекотал меня и зарывался лицом мне в шею.

Август неловко сел рядом с нами.

Я часто сидела у Ланса на коленях, но он никогда раньше не устраивал из этого такого представления. Казалось, он хочет заставить Рыцаря ревновать. Зачем кому-то надо злить Рыцаря, было выше моего понимания, но в тот момент мне было плевать. Руки Ланса были на моем теле, дыхание – на моей груди, и я позволила блаженному легкомыслию поглотить меня.

Рыцарь, выходя в заднюю дверь, буркнул что-то на тему того, что Ланс заразит меня своим СПИДом. Подняв голову, Ланс изобразил в его сторону поцелуй, но Рыцарь уже вышел. Мне нравилась уверенность Ланса, я считала ее страшно секси, но он не понимал, с кем связывается.

Тут Август тихонько откашлялся, напоминая нам, что в комнате есть кто-то еще и этому кому-то страшно неловко.

Я соскочила с колен Ланса – он, кажется, все равно закончил свою игру – и заявила, что иду за пивом. По пути в кухню я зашла «попудрить носик», то есть пописать и удостовериться, что у меня не размазалась тушь под глазами от всей этой возни. Я слышала, как Ланс с Августом опять заговорили про диски. Эти двое говорили о музыке, как мужики о спорте. Такой нескончаемый поток фигни обо всем и ни о чем.