Рыцарь надежды

Она с размаху уронила пестик в ступку. Он с грохотом ударился о гладкую каменную поверхность чаши, разметав зеленую пыль по всей комнате, и мельчайшие частицы закружились в воздухе. Чтобы в очередной раз как-то скрыть свое замешательство, она бросилась к печи и принялась деловито перетряхивать растения с длинными стеблями, которые лежали там для просушки. Пожухшие листья зашуршали, отвалилось несколько желтых почек. Она смахнула их на стол с таким видом, как будто потерять хоть одну было бы катастрофой.

Она не обязана была отвечать, но метод его был вполне понятен. Если она не ответит сейчас, он будет продолжать задавать ей вопросы снова и снова до тех пор, пока не сломит ее сопротивления. Поэтому она предпочла ответить:

- Никаких обетов.

- Почему? - Остановить его было просто невозможно.

- Здесь не хотят, чтобы я оставалась. - Это была голая констатация факта, она ничего не стала уточнять.

- И кто же именно? Не та ли женщина, что приходит сюда каждый день изводить тебя? Или ее жалкая служанка, что продолжает следить за тобой, когда ее хозяйка не в состоянии?

Для человека, которого прятали под тряпками при приближении любого посетителя, ему удалось увидеть слишком многое.

- Леди Бланш не имеет здесь никакого влияния, хотя ей очень хотелось бы. - Эдлин устало вздохнула. - Все дело во мне. У меня столько обязанностей здесь, в этом мире, что я вряд когда-либо смогу уединиться в монастыре.

- Если Бог призывает, земные заботы отступают всегда.

- Бог еще не призывал меня.

Она слышала, как он что-то бормочет, но она не поняла, что именно. Потом он прикрыл глаза рукой. От усталости? Он, конечно, еще слаб. Или чтобы скрыть от нее свои чувства? Она с подозрением посмотрела на него.

- Сколько прошло времени с тех пор, как умер твой герцог? - спросил он после недолгого молчания.

- Мне было пятнадцать, когда я с ним обручилась. И семнадцать, когда он умер. Все это было так давно - одиннадцать лет тому назад, - с неожиданной для самой себя печалью ответила Эдлин.

- Какой же скрытной и подозрительной женщиной ты стала! - Он отнял от лица руку, и теперь она ясно увидела, что он скрывал свое раздражение. - Ты ничего мне не рассказала!

- А почему я вообще должна была тебе рассказывать что бы то ни было?

- Потому что я хотел знать!

- Если бы это имело какое-то значение! - Она просто не могла больше этого выносить.

Он никак не отреагировал, но тут же резко, словно палашом, наотмашь ударил ее вопросом:

- И сколько мужей у тебя перебывало за эти одиннадцать лет?

Окончательно разозлившись на то, что он решил, будто имеет какое-то право совать свой нос в чужие дела, она так же резко ответила ему:

- Один!

Он попытался приподняться.

Она настороженно наблюдала за ним, вздернув подбородок.

- Где он теперь? - требовательно спросил он.

- Умер.

Должно быть, он ожидал подобного ответа, так как тотчас же задал следующий вопрос:

- Как его звали?

- Ты знаешь его имя, я уверена. Он, несомненно, был твоим приятелем. Она вернулась к прерванной работе и небрежно бросала слова из-за плеча: Его звали Робин, граф Джэггер.

- Робин... граф Джэггер?! - Во внезапно охрипшем голосе слышались и страдание, и ярость. - Ты издеваешься надо мной!

Она оторвалась от работы и нахмурилась. Боль, прозвучавшая в его голосе, эхом отозвалась в ее ушах, и она достала бутылочку с укрепляющим напитком. Насколько он еще все-таки нездоров! Ей показалось, что надо бы смягчить хрипы в его горле, но когда она, опустившись на колени рядом с ним, вгляделась в его лицо, то поняла, что лгала самой себе. Он повел себя совсем не так, как она ожидала, и ей захотелось узнать, в чем дело.

- Ты слишком много говоришь. - Налив вонючее густое коричневое зелье в чашку, она с силой вложила ее ему в руки. - Тебе что, надо, чтобы я еще и держала ее, пока ты не выпьешь?

Наверное, чтобы обидеть ее как можно сильнее, он очень четко и раздельно произнес:

- Я бы предпочел, чтобы ты дала обет. Кроме того, я хочу, чтобы, пока я не уехал отсюда, ты хранила молчание.

Ошеломленная такой несправедливостью, она в ярости закричала:

- Я и так храню его слишком долго! Не думаешь ли ты, что я рассказываю монахиням, что именно я здесь делаю? Что я прячу в монастырском хранилище мужчину без их ведома?! - Она окинула его взглядом с головы до ног. - И не просто мужчину - воина!

- А что особенного в том, что я воин?

- Мой муж был воином. Великим воином. А я даже не предполагала, что рискую всем: кровом, едой, безопасностью... - Она вздохнула и слишком близко наклонилась к нему, настолько близко, что ее дыхание коснулось его лица. - Я уже рисковала однажды своей безопасностью... ради другого воина. Я знаю, как это бывает...

Он незаметно наблюдал за ней, одновременно размышляя, что ей известно и как она воспримет то, что он собирался сказать. Осторожно подбирая слова, он произнес:

- Робин, граф Джэггер, умер в прошлом году, неся службу у Симона де Монфора.