Рыцарь Отражения

Юрт пристально посмотрел мне в лицо, потом свернул, описав полный круг. За пределами светящейся тропинки видна была лишь темнота, но он громко обратился, по-моему, не разбирая, к кому:

– Слышишь? Я не хочу в это впутываться! Я просто хочу убраться отсюда! Живи и дай жить другим, понял? О'кей?

Протянув руку, я ухватил Юрта за запястье и дернул к себе. Почему? Потому, что заметил, как в воздухе у него над головой начала образовываться маленькая призрачная копия знака Логруса. Миг – и она уже падала, полыхая, как молния, со звуком, похожим на щелканье хлыста, пройдя через пространство, где перед тем находился Юрт и исчезла, оставив на тропинке воронку.

– Догадываюсь, что отказаться нелегко, – сказал он. Потом взглянул наверх. – Может, там готовят еще одну такую штуку. Она может снова ударить, в любой момент, когда я меньше всего буду этого ожидать.

– Как и в реальной жизни, – согласился я. – Но мне кажется, можно расценить это, как предупредительный выстрел и с тем их и оставить. Добраться сюда им было нелегко. Важнее вот что: раз меня заставили поверить в то, что это – рыцарское странствие, не мог бы ты ответить мне прямо сейчас – что ты должен был делать? Помогать мне или мешать?

– Сейчас, когда ты упомянул об этом, – сказал Юрт, – я вдруг вспомнил, что там, где я был, имелись две вещи: возможность состязаться с тобой в беге и ощущение, что после мы подеремся… или случится еще что-нибудь.

– А сейчас ты это чувствуешь?

– Ну, мы с тобой никогда особенно не ладили. Но все равно мне нравится идея, что меня используют таким образом.

– Хочешь, объявим перемирие до тех пор, пока я не соображу, как выбраться из игры – и отсюда?

– Что это мне даст? – спросил Юрт.

– Юрт, я НАЙДУ, как выбраться из этого проклятого места. Идем, дай руку… или, по крайней мере, не становись на дороге… и, когда я уйду, то прихвачу и тебя.

Он рассмеялся.

– Не уверен, что отсюда можно выбраться, – сказал он, – вот только если Силы освободят нас…

– Тогда тебе нечего терять, – сказал я, – и может, тебе даже удастся увидеть, как я погибну, пытаясь найти выход.

– Ты действительно знаком с обоими волшебствами – и с Лабиринтом, и с Логрусом?

– Ага. Но с Логрусом у меня получается куда лучше.

– Можно ли использовать кого-то из них против источника Сил?

– Весьма интригующий метафизический момент. Не знаю, как ответить, – сказал я, – и не уверен, что выясню это. Тут призывать Силы опасно. Все, что у меня осталось, это несколько заклинаний. Не думаю, что отсюда нас выведет магия.

– Тогда что же?

– Точно не скажу, но, по-моему, полной картины мне не видать, пока я не доберусь до конца этой тропинки.

– А, черт… не знаю. Не думаю, что проводить время именно здесь мне полезней, чем в любом другом месте. С другой стороны, что, если такие, как я, могут существовать только в подобном месте? Что, если ты отыщешь мне дверь, я шагну в нее и растаю?

– Раз в Отражении могут появляться призраки Лабиринта, почему не можешь ты? Таки Дворкин с Обероном приходили ко мне еще до того, как я очутился здесь.

– Это обнадеживает. Ты бы попробовал, будь ты на моем месте?

– Ты ставишь на кон жизнь, – сказал я.

Он засопел.

– Понял. Пройдусь с тобой немного, погляжу, что случится. Помощь не обещаю, но мешать тоже не буду.

Я протянул руку, но он покачал головой.

– Давай не будем увлекаться, – сказал Юрт. – Если без рукопожатия мои слова ничего не стоят, то и с ним они пустой звук, верно?

– По-моему, нет.

– И потом, у меня никогда не было особого желания пожать тебе руку.

– Извини, что предложил. Но, может, расскажешь, в чем дело? Никогда не мог понять тебя.

Он пожал плечами.

– Что, всегда должна быть причина?

– Иначе это абсурд, – ответил я.

– Или тайна, – отозвался он, поворачивая прочь.

Я снова зашагал по дорожке. Вскоре и Юрт шагал рядом со мной. Долго царило молчание. Когда-нибудь я научусь держать язык за зубами, или останавливаться, если зашел слишком далеко.

Тут разницы нет.

Некоторое время дорожка шла прямо, но не так уж далеко впереди как будто исчезала. Приблизившись к точке, в которой она пропадала, я понял, почему: дорожка огибала низкий выступ. Мы тоже повернули и вскоре наткнулись еще на один. Вскоре мы оказались среди чего-то вроде американских горок, собранных в ровные ряды, и быстро сообразили, что они сглаживают довольно крутой спуск. Пока мы продвигались по извилистой тропинке вниз, я вдруг заметил, что на умеренном расстоянии от нас висит что-то яркое. Юрт поднял руку, указывая на него, и начал:

– Что?… – как раз тогда, когда стало ясно, что это – продолжение нашей тропы, начавшей подниматься. Тут произошла мгновенная переориентация, и я понял, что мы спускаемся во что-то вроде здоровенной ямы. А воздух кажется стал чуть холоднее.

Мы не останавливались, и через некоторое время тыла моей правой руки коснулось что-то мокрое и холодное. Я посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы в окружавших нас сумерках заметить, что на руке растаяла снежинка. Несколькими минутами позже ветер принес еще несколько.

Немного погодя мы заметили, что далеко внизу свет куда ярче.