Рыцарь Отражения

В сверкающем свете, исходящем от дорожки и отражающемся ото льда, на клинке виднелась инкрустированная спираль. Мне был известен лишь один такой меч, и совсем недавно я видел его в руках того, кто мог оказаться моим отцом. Передо мной мелькал Грейсвандир. Я почувствовал, что улыбаюсь иронии ситуации. Настоящего лорда Бореля убили именно эти мечом.

– Улыбаешься собственной трусости? – спросил он. – Остановись и прими бой, ублюдок!

Словно в ответ на его предложение я ощутил, что мое отступление в тыл приостановилось. Бросив вниз быстрый взгляд, я не был пронзен насквозь, а по выражению лица нападавшего понял, что нечто подобное произошло и с ним.

Несколько торчавших изо льда рук ухватили нас за лодыжки и крепко держали на одном месте. Теперь настала очередь Бореля улыбаться, потому что, хотя он и не мог сделать выпад, отступать я больше не мог.

Его клинок мелькнул передо мной, как молния, я парировал «ин кварте» и атаковал «ин сиксте». Он отбил удар и сделал отвлекающий выпад. Потом снова «ин кварте» и новая атака. Ответный удар. Он отбил «ин сиксте»… Нет, это было обманное движение. Еще одно. Удар…

Что-то белое и твердое вылетело у него из-за плеча и ударило меня в лоб. Я отлетел назад, хотя цеплявшиеся руки не дали упасть. На самом деле отклонился я удачно, иначе Борель, сделав выпад, проткнул бы мне печень. Когда колени у меня подогнулись, я непроизвольно выбросил руку вперед, – а может, это волшебство, обитающее, по слухам в Грейсвандире, дернуло ее туда. Даже не глядя в ту сторону, я почувствовал, что клинок во что-то попал и услышал, как Борель удивленно замычал, а потом пробормотал ругательство. Тогда стало слышно, что и Юрт выругался. Его я не видел.

Потом, только я согнул ноги, восстанавливая равновесие, и начал подниматься, держась за рану в голове, что-то яркое вспыхнуло. Тут я увидел, что сумел отрубить Борелю руку, и из раны фонтаном бьет пламя. Его тело засветилось, а контуры снизу начали размываться.

– Ты превзошел меня мастерством! – выкрикнул он.

Я пожал плечами.

– Но это ведь не зимние Олимпийские Игры, – сказал я.

Он перехватил меч, швырнул в меня, и тут же растворился, превратившись в столб искорок, унесся наверх и там исчез.

Я отбил меч, тот прошел слева от меня, воткнулся в лед и торчал там, дрожа, как какая-то скандинавская версия легенд об Артуре. Юрт рванулся ко мне, пинками отбросил державшие меня за щиколотки руки, и глядя на мой лоб, прищурился.

Я почувствовал, как на меня что-то упало.

– ИЗВИНИ, БОСС. Я ПОПАЛ ЕМУ В КОЛЕНО. К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КАК Я ДОБРАЛСЯ ДО ГОРЛА, ОН УЖЕ ГОРЕЛ, – сказал Фракир.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – ответил я. – Ты не обжегся, нет?

– Я ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ ЖАРА.

– Я попал в тебя куском льда, извини, – сказал Юрт. – Я целился в Бореля.

Я пошел прочь от усеянной руками равнины, держа путь обратно к тропинке.

– Косвенно это помогло, – сказал я, но благодарности не чувствовал. Как знать, в кого он целил на самом деле? Я еще раз оглянулся: несколько рук – тех, что получили от Юрта пинки, – показывали нам палец.

Как у меня оказался Грейсвандир? Повлияло бы другое оружие на логрусов призрак также? Тогда что же, сюда меня действительно притащил отец? Может, он решил, что нужны дополнительные преимущества и его клинок сможет их обеспечить? Хотелось думать именно так, верить, что он – не просто призрак Лабиринта. А если так, непонятно, какова его роль. Что он может знать обо всем этом? И на чьей он может быть стороне?

Пока мы шли по тропинке, ветер утих, а изо льда торчали только руки, державшие факелы, которые далеко освещали нам путь, так, что видно было подножие крутой насыпи. Мы пересекли этот застывший край, но ничего плохого не случилось.

– Судя по тому, что мне рассказал ты и что я увидел, – сказал Юрт, – впечатление такое, что это путешествие устроил Лабиринт, а Логрус пытается прокомпостировать твой билет.

И сразу лед треснул в нескольких местах. С обеих сторон отовсюду к нам побежали трещины, но, приблизившись к тропинке, сбавили скорость. Тут я в первый раз заметил, что она поднялась над равниной. Теперь у нас под ногами было что-то вроде дамбы, а лед по обе стороны от нее ломался, не причиняя вреда.

– Вот, например, – заметил Юрт, указывая на это. – Кстати, а как ты влип в такие неприятности?

– Все пошло с тридцатого апреля, – начал я.

7

Мы добрались до стены и начали подъем, а руки, хоть и не все, похоже, махали нам на прощанье. Юрт показал им нос.

– Можешь ли ты винить меня в том, что я хочу удрать отсюда? – спросил он.

– Ничуть, – ответил я.

– Если переливание, которое ты мне сделал, действительно вывело меня из-под контроля Логруса, то я могу оставаться здесь, сколько угодно?

– Вполне вероятно.

– Вот поэтому ты должен понимать, что лед я кинул в Бореля, а не в тебя. Ты соображаешь лучше, чем он, и, может быть, сумеешь найти выход отсюда, но он к тому же тоже был созданием Логруса и его пламени могло бы не хватить, если бы возникла нужда.