Рыцарь. Том I (СИ)

— Может быть и нет. А если и есть, то уж точно не в качестве супруги представителя Арков. Прошу. Хватит. Не надо лезть туда, куда тебя не просят. В противном случае… В противном случае ты сделаешь хуже и мне, и себе. И, поверь, в твоём случае последствия могут быть катастрофическими. Юстициарий или нет.

— Вы всегда отлично ладили, — Елена словно проигнорировала его слова, погрузившись в воспоминания. — Влюблённые дети, с истинно детской серьёзностью верящие в то, что их связь скрыта от взрослых. Особенно умилительным был тот ваш побег со званого обеда…

Жона словно кипятком облили после этих слов. Он вспомнил свой сон. И ярче всего вспомнил дерево, на коре которого он же и вырезал сердце, и данное под кроной того дерева обещание.

— Ангела тогда чуть ли не пухла от гордости.

— Ангела?

— Мать Вайсс, — Елена заметно приободрилась, продолжая свой рассказ. — Тогда она больше всех радовалась тому, что её дочь выйдет замуж по любви. Когда-то она была лишена подобной роскоши, хоть это и спасло ей жизнь, да и они с Жаком потом наверстали упущенное…

— Избавь меня от подробностей вашей благородной закулисы, — Жон вернул своему голосу прежний тон. — Я уже сказал, что не стану пешкой и не позволю вам ещё кого-то втянуть в эту паршивую игру. Тем более Вайсс.

— А я разве говорила хоть слово о том, что ты должен становиться пешкой? — Елена казалась искренне удивлённой. — Жон, когда я позвала тебя сюда, я имела на уме совершенно иное.

— Нечто иное? Что ты имеешь в виду? Ты пришла сюда не убедить меня вернуться? — Жон старался уловить нить смысла в словах матери, хоть и не слишком успешно.

— Признаю, я действительно хотела бы видеть тебя частью нашей семьи, — Елена жестом остановила готового что-то прошипеть Жона. — Частью семьи. Не разменной монетой. Не пешкой. Частью. Я понимаю, что ты провёл большую часть своей жизни в другой среде и что у тебя своя жизнь…

Елена прервалась. У Жона сложилось впечатление, словно она заставила себя произнести следующие слова:

— Ты волен сам выбирать свою судьбу, но что бы ты ни выбрал, просто знай: несмотря ни на что, ты всё ещё Арк, ты мой любимый сын и ты всегда будешь желанным гостем в моём доме.

— Это всё, что ты хотела мне сказать? — Жон скосил взгляд, размышляя о чём-то.

— Да, — Елена слабо улыбнулась глядя Жону прямо в глаза. — Это всё.

— В таком случае… — Жон прервался на полуслове, разглядев что-то в окне. Его рука сама метнулась к воротнику рубашки, взяв его уголок двумя пальцами. — Подожди-ка… Ты разве ждёшь кого-то ещё?

На заходящем на посадку «Соме» отчётливо виднелась эмблема дома Арков.

***

Скрытый высотной дымкой, тьмой ночи и тенями конструкций, отряд тихо наблюдал за приближающейся машиной. Чёрные костюмы из арамидного волокна сливались с окружением, дополняя маскировку. Единственной слегка выступающей деталью были тёмно-красные полосы на плечах каждого бойца. Убедившись, что транспорт действительно собирается садиться, лидер группы тут же достал коммуникатор и щёлкнул переключателем.

— Рыцарь, Манул. Это Ирбис. Приближается птичка. Ведём её, можем сбить, — оперативник обернулся, посмотрев на подчинённого, заранее вскинувшего ПЗРК. — Приказы? Приня… Что значит «уходить с крыши»? Какого лешего, Жон? Сдурел? Мы не можем бросить тебя тут! Илья, ну ты то ему скажи!

— Жон, не дури! Держись, мы сейчас будем… — из динамика тут же послышались вторящие Ирбису возгласы Манула и служащее ответом раздражённое шипение их непосредственного командира. — Гр… Есть «покинуть район к чёртовой матери». Выполняю.

Ещё раз нажав клавишу, офицер рывком убрал устройство и обозлённо застегнул подсумок.

— Вы слышали его, парни. Сматываем удочки и валим отсюда. Тихо. — вслед за командой прозвучало тихое ворчание. — Чёртов юнец… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Вот ведь молодёжь пошла, когда-нибудь в могилу нас всех тут сведёт…

Никто из тех немногих обитателей верхних этажей высоток, что ещё бодрствовали, не обратил внимание на скользящие по тросам между крышами силуэты.

***