Рыцарь трудного дня (ЛП)

Мы начали бой ещё до того, как наши клинки скрестились — мы со Старком смотрели только друг на друга. Если на нашем пути оказывался эльф, или рыцарь, мы оба рубили противника и продолжали идти. Наша скорость увеличивалась по мере того, как расстояние сокращалось, пока, наконец, мы не побежали через толпу прокладывая себе путь силой и волей.

Пока наконец подгоняемые всей нашей силой и всей нашей яростью мы не столкнулись скрестив мечи. Его клинок не разлетелся, когда Экскалибур встретил его, но он также не смог сдержать мою атаку. Я рванулся вперёд, отбивая его меч Экскалибуром, и он отступал шаг за шагом. Я продолжал наносить удары, и он продолжал отступать, но я не мог пробиться через его защиту.

Я обрушивал на него удар за ударом, а он парировал, отступал, позволяя отбросить себя назад, придерживаясь собственной тактики боя. Лондонские рыцари хорошо его обучили. Он держался против самого мощного меча в мире. Он не мог долго сдерживать Экскалибур, и мы оба это знали, но ему повезло только один раз.

Я изо всех сил старался убить его на месте, но он был потрясающе ловким фехтовальщиком. Экскалибур сделал меня великим бойцом, но он уже давно был им. У меня была сила, но у него был опыт. Я мог оттеснить его, но не мог достать. И даже когда я сражался, нанося ему удары со всей силой и скоростью Экскалибура, я всё равно не мог не заметить кое-что ещё.

Бывают и более важные вещи чем сражение с одной печальной, озлобленной душой. Поэтому я внезапно шагнул вперёд, отбросил его меч в сторону и ткнул двумя пальцами ему в глаза. Он вскрикнул и упал навзничь, слепо размахивая мечом, а слезы текли по его щекам из зажмуренных глаз. Ему стоило бы надеть шлем.

Я оставил его и пошёл посмотреть, что происходит в центре зала. Несколько эльфов попытались остановить меня, и Экскалибур с почти презрительной легкостью срубил их. Здесь держась в стороне от основной битвы за защитными кольцами из тяжеловооруженных эльфов трое эльфийских колдунов резали одного из своих.

Он стоял не сопротивляясь — высокий, бледный и гордый, а они отрезали от него куски. Золотая кровь заливала его обнажённое, изуродованное тело, он держался сколько мог, а потом упал. Колдуны столпились вокруг упавшего, разрезая — разрывая его на части, как говяжий бок. А потом они взяли куски и начали что-то лепить из них.

К тому времени, как я наткнулся на первую защитную стену, я уже всё понял. Эльфийские колдуны из добровольной жертвы лепили врата ада. Добровольное самоубийство могло создать настолько мощные врата ада, что их было бы почти невозможно закрыть. Под властью некромантии, подпитываемые волей самоубийцы, врата ада затянут всё живое в Замке Инконну в бесконечную агонию.

Я срубил преградивших мне путь эльфов Экскалибуром, и у них не было ни единого шанса. Их мечи разбились о мой золотой клинок, а заколдованная броня не смогла их защитить. Теперь я двигался невероятно быстро, сила в моих руках была силой Экскалибура, и ничто не могло противостоять мне. Я поразил эльфов и бросился к следующей защитной стене.

Мясо рассекалось, кровь летела, тела падали во все стороны, а эльфы всё ещё сражались, чтобы встать между мной и вратами ада. Они знали, что умрут, но им было всё равно. Им нужно было только удерживать меня достаточно долго, и адские врата уничтожат Лондонских рыцарей навсегда. Мощные энергии уже формировались, пульсируя в воздухе. Что-то реально плохое настойчиво пыталось проявиться, что-то холодное, ужасное и злобное.

Я прорвался сквозь оцепление и бросился на колдунов. Я рубил их быстрыми, беспощадными ударами, и они умирали, всё ещё пытаясь закончить свою работу. То, что они соорудили из мёртвых частей добровольной жертвы, уже светилось и дымилось. Я пинком развалил это угробище, топча кости и перемалывая плоть под ногами, и из него ушли последние остатки нежизни.

Я поднял глаза и обнаружил, что оказался в окружении, отрезанный от рыцарей. Эльфы приближались ко мне со сверкающими мечами и топорами, улыбаясь жуткими улыбками. Они опасались Экскалибура, шаг за шагом продвигаясь вперёд, отскакивая назад, если я направлял на них меч, в то время как другие бросались вперёд. Я продолжал кружить, размахивая мечом в поисках выхода, но куда бы я ни посмотрел, холодные эльфийские глаза смотрели в ответ. Они поймали меня.

Я слышал, как рыцари подбадривают меня — они видели, что происходит, и они приближались. Но они знали, и я знал — они не доберутся до меня вовремя. Экскалибур сделал меня сильным, но не непобедимым. Он мог защитить меня от взрыва «Одушевлённой Бомбы», но не от удара в спину заколдованным мечом.

Я всегда знал, что весь этот милитаризм погубит меня…

Я крепко сжал Экскалибур и улыбнулся эльфийским харям передо мной. В этой улыбке было что-то такое, что заставило их остановиться, но только на мгновение.