Рыцари былого и грядущего. Том I

– Властью данной мне Богом по праву первородства объявляю, что ваш хозяин отныне – мессир Гийом. Откройте ворота и впустите в замок его людей.

Повисло гробовое молчание. Ни защитники замка, ни люди Гийома не издали ни одного звука. Юноша повторил:

– Повелеваю немедленно открыть ворота.

Секунд через десять ворота с лязгом и скрипом начали медленно открываться. Гийом, не способный поверить ни ушам, ни глазам неуверенно спросил:

– Неужели ты будешь служить мне?

– Нет, Гийом, этой твоей мечте не суждено исполниться. Если я не хочу быть твоим господином, то слугой – и подавно. И я не брат тебе отныне. Прощай. Ты больше никогда меня не увидишь.

Юноша сошёл с моста и двинулся прямо на людей Гийома, как будто это были всего лишь тени. Все с почтительным поклоном расступились. А он шёл по прямой всё больше удаляясь от замка. Вдруг за его спиной раздался крик:

– Постойте, мой господин, постойте же!

Он обернулся. Его догонял, изнемогая от одышки, самый верный и преданный оруженосец – Жак. Он был в лёгких доспехах, с коротким мечём и арбалетом за спиной – с чем стоял на стене, готовый к бою. Когда его господин остановился и с ироничной улыбкой посмотрел на него, оруженосец торжественно изрёк:

– Куда бы вы не направились, мессир, я пойду с вами и ни за что не оставлю вас одного.

– Но тебе нельзя со мной, Жак. Я иду в монастырь. Я решил стать монахом. А у тебя, насколько я понимаю, такого намеренья нет?

– В монастырь, так в монастырь. Я с вами, мессир.

– Ты, кажется, говоришь, не думая. Зачем монаху оруженосец?

– А мне не надо думать, мессир. Мне это ни к чему. Ещё год назад я поклялся Господу и Его Пречистой Матери, что никогда и ни за что вас не покину. С того самого времени, как вы спасли от голодной смерти моих родителей, братьев и сестёр, моя жизнь полностью принадлежит вам. Даже если бы вы отправились в преисподнюю, я и то последовал бы за вами. А своим поспешным удалением вы чуть не сделали из меня клятвопреступника. Но Господь не покидает меня, и я успел вас догнать. В какой монастырь вы направляетесь?

– Не знаю. Решил идти прямо до тех пор, пока не встретится какая-нибудь обитель.

– А как вы стали бы один ночевать в лесу? Дикие звери, разбойники… Подумать страшно!

– Ты, видимо, всё никак не хочешь понять, Жак, что я решил посвятить свою жизнь Господу. Мне нечего бояться. Если я погибну в лесу, значит моя жертва неугодна Богу. Решение стать монахом пришло ко мне не вдруг, я шёл к нему давно. Я готов. А ты? Не можешь же ты сейчас в один миг принять такое серьёзное решение.

– Пока вы идёте по лесу – вы ещё не монах. Вам нужен сопровождающий. Когда вы придёте в обитель… видно будет. Я могу наняться к монахам работником. Может быть, стану послушником. У меня ещё будет время принять решение.

Юный господин в очередной раз подивился житейской мудрости крестьян. Далеко не каждый рыцарь был способен мыслить столь же ясно, последовательно и быстро. Тепло улыбнувшись он сказал:

– Ну что ж… Говоришь здраво. Делать тебя клятвопреступником я, конечно же, не хочу. С Богом в путь.

Они шли до заката. Выбрали для ночлега поляну. Жак нарубил сушняка и развёл костёр. Потом нарубил мягких еловых лап и устроил ложе для своего господина. Куда-то удалившись, вскоре вернулся с зайцем, которого подстрелил из арбалета. Быстро приготовил его на вертеле, накормил господина, сам перекусил тем, что осталось, потом принёс в своей лёгкой каске воды из ручья. Они напились. Юный господин блаженствовал, ощущая никогда ранее не изведанное им чувство внутренней свободы. Потом подумал про Жака: «Мальчишке всего ещё 17 лет. Он не женат. Его родственников-крестьян я обеспечил. Жак всегда отличался большой набожностью. Монах из него мог бы получиться получше, чем из меня».

Тревоги минувшего дня, сытная еда и расслабляющее ощущение блаженства сделали своё дело – его необоримо повело в сон. С трудом удерживая веки, норовившие закрыться, он спросил Жака:

– А для себя ты почему лежанку не сделал?

– Мне нельзя спать, мессир. Я буду охранять ваш покой.

– Жак, обязательно разбуди меня после полуночи. Я тебя сменю, чтобы ты тоже отдохнул, – последние слова он сказал уже сквозь сон.

***

Ещё не открыв глаза, он почувствовал, что рассвело. Весело щебетали птицы, словно приветствуя его новую жизнь. Он чувствовал себя совершенно счастливым. Сразу же вскочил на ноги, как и все счастливые люди, не желая ни одной лишней минуты пребывать в состоянии неподвижности. И тут случилось маленькое чудо, переполнившее чашу его счастья: рядом с Жаком у потухшего костра на старом трухлявом бревне сидел благообразный старец в серой монашеской сутане. Увидев, что юноша проснулся, старец улыбнулся широко и сладко, продемонстрировав гнилые обломки зубов:

– Мир тебе, прекрасный и возвышенный юноша.

– Мир вам, святой отец.

Жак сильно опасался, что его хозяин, проснувшись, встревожится присутствием чужого человека, но хозяин, кажется, ничему не удивился и не утратил безмятежности. Таким радостным оруженосец ещё никогда не видел своего двадцатилетнего господина. Тот час успокоившись, Жак пояснил: