Рыцари былого и грядущего. Том III

Братья восприняли предложение Одноглазового совершенно без энтузиазма, было не похоже, что они молились «каждый в себе», как был уверен Вальтер.

– Тут и помолиться-то не на что, – проворчал Сиверцев. – Какое-то проклятое место.

– Как это не на что? На восток. Вон солнце садится, значит, в противоположном направлении.

Не дожидаясь согласия братьев, Вальтер обратился лицом к востоку и, встав на колени, сложив руки на груди, начал громко читать покаянный канон. Он читал не по уставному, не монотонно, а с большим искренним чувством, не сомневаясь, видимо, что то же самое чувствуют сейчас братья. Он даже не догадывался, что большинство братьев сейчас почти ничего не чувствуют, но он оказался прав – уже через пару минут его вдохновенная молитва захватила души тамплиеров, они искренне, от души, молились, наверное, час и встали с колен с лицами, на которых отражалась живая человеческая боль. Это было уже не мало. Теперь им стало по-нормальному плохо. Болезненное оцепенение, грозившее обернуться параличом души, наконец, схлынуло.

– Такое чувство, господа, что мы на Луне, как паладин Астольфо, – сказал Милош.

– Пейзаж и правда весьма напоминает лунный – полное отсутствие жизни, – кивнул Сиверцев.

– А мне кажется, что мы на Афоне, – неожиданно заметил Морунген. – Мы – на горе, которая когда-то была Святой Горой.

– Очень странное предположение, – пожал плечами Сиверцев. – Где же море?

– А это, по-твоему, не море? – Морунген указал вниз на серую гладкую поверхность.

– Что-то цвет у этого моря – не очень.

– Так ведь и гора не в лучшем виде.

– А что произошло?

– Есть одно предположение. Оно вам не понравится. Однако, поделюсь. Путешествуя через нездешнюю страну, мы прошли по кругу и вышли туда, откуда начали, то есть на Афон, но уже не в XXI веке, как минимум, на столетие позже, а вероятнее всего – на несколько столетий. Судя по всем признакам, мы – в царстве Антихриста, причём в завершающей его фазе. До конца света осталось, может быть, несколько месяцев, а может быть, несколько дней.

– Иногда мне кажется, брат Георг, что ты не просто попал из XII века в XX, а скачешь по векам легко и свободно, поэтому – куда ни попадёшь – всё понимаешь.

– Очень смешно, – буркнул Морунген. – Если я прав, значит все мы уже отскакали своё по векам, вскоре времени не будет вообще, и по чему мы будем скакать – одному Богу известно.

– Как же нам проверить вашу блестящую догадку?

– А вам не кажется, дорогой маршал, что мы – рядом с Карулей? Напрягите фантазию, представьте всё, что здесь раньше росло.

– Предлагаете наведаться к монаху Иоанну?

– Если это не покажется вам слишком обременительным.

Сиверцев немного подумал, потом обратился к Анри де Монтобану:

– Остаёшься за главного, а мы втроём совершим небольшой спуск, надо проверить одну пещеру.

***

На выступе у входа в пещеру монаха Иоанна всё было почти так же, как и раньше. Растительности здесь и в лучшие времена почти не было. Однако чувствовалось, что здесь давным-давно никто не живёт – никаких даже малейших следов живого человека они не обнаружили.

Сиверцев, Морунген и Милош гуляли по уступу, всматриваясь в море. Оно было тоскливого ровного серого цвета и такое спокойное, каким не бывает даже в полный штиль. Казалось, оно даже не спокойное, а мёртвое, невозможно было представить, что под этой безжизненной поверхностью могут обитать рыбы. Ничто так не обрадовало бы сейчас тамплиеров, как хороший добрый шторм, но не было ни малейшей надежды на то, что это море способно к шторму, и воздух горы, казалось, утратил способность колебаться. Такого абсолютного безветрия они раньше и представить себе не могли.

Вдруг братья заметили, что по морю нечто скользит – некое плавсредство, не рассекавшее воду, не дававшее волны и совершенно непривычной формы. Полусфера с двумя рядами круглых иллюминаторов. Палуб на ней не было, и людей, соответственно не было видно, и не факт, что они обязательно находились внутри. Это нечто вполне могло оказаться беспилотным роботом. Что-то мертвенное угадывалось в движении полусферы, такой же серой, как и само море.

– Вам не кажется, что море затвердело? – вслух подумал Милош.

– Вряд ли, – равнодушно заметил Морунген. – Впрочем, это не имеет значения. Ходить нам по нему не придётся. Но теперь, по крайней мере, понятно, что мы – в будущем. Где-то середина третьего тысячелетия от Рождества Христова, а если раньше, то не намного. И это тоже больше не имеет значения. Жить нам в этом мире тоже не придётся.

– А что придётся? – спросил Милош.

– Умирать, – спокойно ответил Сиверцев. – Ладно, не будем откладывать неизбежного, пойдём в пещеру.