Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

Но идеи носились в воздухе, движение разума нельзя было остановить. Доминиканский монах Альберт фон Больштедт, прозванный Великим, закладывает основы европейской философии, открыв миру Аристотеля. Ему, как и Роджеру Бэкону, известен секрет пороха. Нако­нец, именно Альберт был создателем первого в мире робота. Когда к нему однажды пришел его ученик Фома Аквинский, дверь ему отворила незнакомая слу­жанка. В сенях было темно, и Фома не смог как следует разглядеть ее, но голос ее и движения показались ему неестественными. С криком «Дьявол! Дьявол!» он схва­тил подвернувшуюся под руку увесистую палку и отваж­но вступил в сражение с нечистым. Когда Альберт выскочил на шум, было уже поздно, от робота осталась только груда искореженного железа.

Дремучее невежество и высочайший полет мысли, неутихающий разбой и нежные канцоны в честь прек­расных дам, залитые кровью моря и бесценные произве­дения культуры - вот что такое Средние века.

Ученый рыцарь-монах Гвиберт Ножанский, один из первых мемуаристов мира, писал о городе Лане: «Над этим городом издавна тяготело такое злополучие, что в нем никто не боялся ни Бога, ни властей, а каждый, сообразуясь лишь со своими силами и со своими желаниями, производил в городе грабежи и убийства... Ни один земледелец не мог войти в город, ни один не мог даже приблизиться к нему, если только у него не было надлежащей охранной грамоты, не рискуя быть брошенным в тюрьму и вынужденным платить за себя выкуп, или же его тянули в суд без всякого действительного основания, под первым попав­шимся предлогом... Сеньоры и их слуги совершали открыто грабежи и разбои; ночью прохожий не пользо­вался безопасностью; быть задержанным, схваченным или убитым - вот единственно, что его ожидало».

«Лишь тогда, когда мы вновь достигнем высоты бессмертного XIII столетия, когда снова такой италья­нец, как Фома Аквинский, сможет учить в Кёльне и Париже, когда такой немец, как Альберт Великий, будет понимаем французами, а такой англичанин, как Дуне Скот, скончается в Кёльне во время своих иссле­дований, когда французский гений сможет учить в Сток­гольме, подобно Декарту, а немецкий гений будет уметь так же писать на благородном французском языке, как Лейбниц,- лишь тогда мы будем иметь право вновь говорить об европейской культуре»,- сказал француз­ский философ Этьенн Анри Жильсон в своей речи во Французской академии.

Такие вот это были века. Средние.

ХРОНИКА ПЕРВАЯ.

повествующая о том,

как над Европой разразилась гроза.

В 269 году готские орды рвались вверх и вниз по Эгеиде, опусто­шая цветущие острова. Готы на тропе войны были, в общем, яв­лением не новым, даже привыч­ным, но их появление на водных путях вызва­ло у морских народов Средневековья шок. Римский флот, серьезно ослабленный в вой­нах политических и войнах пиратских, с новой силой вспыхнувших около 230 года, не мог оказать сколько-нибудь действенного сопротивления, и уже в третьей четверти III века готским пиратам удалось стать если не полными властителями, то, по крайней мере, определяющей силой в Черном и Эгей­ском морях. За какие-нибудь десять лет они заставили говорить о себе жителей всех по­бережий, особенно после того как их жертва­ми пали крупные города Никомедия (Измит), Никея (Изник) и Эфес. Более ста тысяч гот­ских пиратов на пятистах хорошо оснащен­ных ладьях долго еще рыскали в районе Кип­ра, перерезав важнейшие торговые артерии Средиземноморья. Редкий корабль отважи­вался теперь показаться в Мраморном море и у берегов Египта. Цены на товары и продо­вольствие неимоверно подскочил и. Риму снова угрожал голод, как во времена пиратских войн Помпея. К 284 году, когда Диоклетиан отстоял свое право на императорскую корону, Рим окончательно перестал быть морской державой, а в 324 году, когда Константин Великий вновь утвердил с грехом пополам положение «столицы мира» на море, он сделал это лишь благодаря наемным флотам восточных провинций, силь­но смахивавшим на разбойничьи.

Европу содрогало Великое переселение народов. Го­воря языком египетских фараонов, «мир вышел из своих суставов». Но Рим еще пытался огрызаться. К северу от границ империи - от Дона до Карпат и от Черного моря до Оки - раскинулось государство остго­тов, созданное Германарихом. Оно представляло собой наиболее грозную опасность для Вечного города. К счастью, в планы остготов не входили войны с Римом, и осенью 369 года они заключили с ним мир в Новиодуне (Тулча). Однако история распорядилась иначе.

Между Азовским и Каспийским морями обитали войнолюбивые племена гуннов и аланов, методично совер­шавшие набеги в Армению и Персию и в конце концов разграбившие эти области до того, что делать им там стало просто нечего. Но моря на западе и востоке не давали иного пути их устремлениям, они были для них пределом мира. Мира, превращенного ими же в пусты­ню.