Рыжая

– Ты ничего обо мне не знаешь, поэтому не задавай глупых вопросов!– огрызнулась я и угрожающе сузила глаза.

– Вот уж не думала, что когда-то узнаю, какой в действительности была Саша Малых. Если бы я знала, кто ты…

– То – что?– прошипела я.

Дари обиженно сжала губы, похоже, у нее не было слов. Но, когда я отошла к выходу, она все же ответила:

– Никогда бы не смогла быть той, кем назвалась, потому что это противоречит моей природе.

– А в моей природе не место сантиментам. Забирай своего хомони и улетай. И помни об обещании! Ты ведь, кажется, дорожишь своим словом?

* * *

Мы вышли из лаборатории, когда начало темнеть. Тентар тут же оказался рядом и, подозрительно косясь на меня, спросил у Дари:

– Эта рыжая тебя не обидела?

– Мы просто немного поспорили,– грустно улыбнулась Дари.

– Эта рыжая желает вам приятного полета!– ядовито бросила я и кивнула на шаттл.– Он доставит вас к челноку.

Дари надела рюкзак и повернулась к шаттлу.

– Мы улетаем, Ворг…

– А ты совершенно бессовестная,– усмехнулся тот уже мне.– Даже ужином не накормишь?

Я оглянулась так быстро, что мои волосы хлестнули его по лицу. Но он не отшатнулся, только медленно моргнул и лениво погладил свою щеку.

– И поэтому я тебе так нравлюсь?– прищурилась я. Меня злило, что он еще до сих пор был здесь. А мне требовались тишина и покой!

– Дари, возвращайся к челноку,– велел он.– Я провожу несговорчивую хозяйку сам.

– До свидания, Кара,– поникшим голосом попрощалась та.

– Прощай,– натянуто вежливо ответила я и скрестила руки на груди.

Когда шаттл отлетел, я покосилась на хомони через плечо и сказала:

– А ты все набиваешься на ужин?

– Ты обещала поцелуй, если мы встретимся вновь?– не отводя нахального взгляда, спросил он и чуть склонился ко мне.

– Ты безнадежен,– едко выдохнула я прямо ему в губы, и от того, как он посмотрел на меня, внутри задрожало, завибрировало.

Я не смогла стоять на месте и быстро пошла вперед. Нужно было хоть что-то делать, чтобы не думать о том, что я такое и как мне с этим жить.

– И что же нужно для надежды?– крикнул он, догоняя и преграждая дорогу.

– Не быть хомони!– не сдержалась я и мысленно добавила: «Иначе ты – труп…»

Его разочарование было ощутимым, словно он послал его энергетической волной. Но в чем он разочарован, так и не поняла. Понимала, что безумно злюсь сама: как бы хотелось, чтобы он им не был!

Я прищурилась и терпеливо отступила в сторону, сойдя с дорожки, но и он ловко шагнул и снова оказался передо мной. Я отодвинула пышно цветущие ветки кустарника и молча обошла мужчину. Однако тот ухватил меня за запястье и будто в танце крутанул вокруг своей оси, поставив к себе лицом.

– Ты не сдержала обещания. Требую возмещения морального ущерба!– выставив одну ногу на бревно и склонившись ко мне, проговорил он, явно не собираясь отступать.

– Обещанного три года ждут,– сквозь зубы проговорила я.

– Не собираюсь ждать три года,– твердо возразил Тентар.

Я не выдержала, согнулась и расхохоталась, будто плотину прорвало: и горько, и досадно, и больно… И страшно!

Он выпустил руку и недоуменно наблюдал за мной.

– У меня ядовитый поцелуй,– успокоившись, выдала я.

– Ничего, я выдержу!– самоуверенно заявил тот и еще ближе надвинулся на меня.

Я легко поддела носком босоножки камешек под бревном, и то покатилось от упора ноги Тентара. Он рухнул на колено и упал бы лицом вниз, если бы не подставил руки и ловко не перекатился набок.

– Ты даже на ногах удержаться не можешь,– снова рассмеялась я: какой он милый… Но мне нельзя к нему привязываться!

Тентар фыркнул несколько раз, отряхнулся от паутины и поднялся на ноги.

– Несносная девица!– беззлобно бросил он, сверкая на меня своими невыносимыми глазищами. И замер, вновь впитывая меня влюбленно-жаждущим взглядом.

– Ветреная,– пропела я, играя с цветущей веткой кустарника.

– А я люблю ветреных…

– А я люблю, когда передо мной на коленях стоят,– улыбнулась я, а заметив, что тот не собирается отступать, посерьезнела и презрительно добила его:– Особенно хомони!

Теперь Тентар гневно сверкнул глазами, сжал губы, хотя очень хотел бы бросить крепкое словцо. Но выпрямился, размял шею и ровным голосом с хрипотцой, от которой у меня снова завибрировало в животе, сказал:

– Ты сама флиртовала со мной! Заигралась?

Я окинула его пренебрежительным взглядом снизу вверх, а потом ядовито прошипела:

– Я с хомони не играю – обычно я выкалываю им глаза…

Тот прищурился, но не сдвинулся с места.

– Так ты еще и убийца?– насмешливо подразнил он.

Мои руки давно похолодели, но я все еще контролировала себя.

– Лети подальше, пока цел!– процедила я, кивнув на подплывший шаттл.

– Видимо, наша Дари – исключение среди человеческих женщин,– с холодной улыбкой выдал Тентар, а потом коснулся пряди моих волос и добавил:– А в тебе огонь лишь в волосах: внутри пустота и трусость…

Я только состроила гримасу «как мне тебя жаль», но, когда смотрела ему в спину, чувствовала, как едва сдерживаюсь от крика.

«Пустота и трусость?.. Да кто ты такой?! Думаешь, ты другой?»