Рыжая

– Знаешь, у хомони сильно выражены инстинкты,– запустив анализ с новыми параметрами, повернулась ко мне Дари.– Из-за мутации у них многие гормоны в дисбалансе. Они с трудом сдерживают свои желания. В них буквально все кипит, пока они не дадут разрядку скопившейся энергии. Поэтому часто хомони уходят на военную службу, туда, где нужно тратить много энергии… Ты ощущаешь что-то подобное?

– А твой командор?

– Думаю, нет, но до меня он был более напряженным… И самостоятельно справлялся с этим. Он просто особенный…

– Как же!– усмехнулась я.

– Ты потеряла веру в лучшее,– разочарованно ответила она.

– Ты не жила моей жизнью!

– Вероятно, тебе было сложно, и все же…

– И что, виновата любовь?– недоверчиво перебила я и взглянула в окно.

Тентар не бездельничал – тренировался у дерева. Его мускулистое тело блестело от пота, а мышцы так соблазнительно перекатывались под кожей, что хотелось прямо сейчас почувствовать их упругость под пальцами.

– Никто не знает, что влияет на проявления такого рода. Эту тайну мне не раскрыть,– пожала плечами Дари.– Я лишь знаю, что наш разум иногда сильнее. Вирус хомони, конечно, странный: кроме физической выносливости, высокого метаболизма и быстрой регенерации тканей – это положительные побочные эффекты их мутации, он каким-то образом повлиял на духовную сферу: хладнокровие, безнравственность… порой агрессивность,– я перевела острый взгляд на Дари, и она сразу догадалась, что и эти симптомы мне знакомы.

Новая боль пронзила под ребрами.

«Так вот что делало меня пустой и жаждущей заполнить эту пустоту кровавой жатвой, местью… Всем тем, что требовало выхода через хитрость и жестокость, переступая все моральные границы…»– пролетело в голове, и почему-то сомнений эта мысль не вызывала.

– Саша, ты такая бледная, тебе плохо?– отвлек беспокойный голос девчонки.

– Не смей меня так называть!– повысила голос я и, разблокировав двери лаборатории, выбежала наружу.

– Извини…– послышался расстроенный голос Дари за спиной.

Хватая воздух ртом, я хотела отбежать подальше, но, почувствовав дикую боль в животе, согнулась пополам, споткнулась и упала на колени в траву.

– Рыжая!– бросился ко мне Тентар.

Меня затрясло и стошнило. Тентар оказался рядом и бережно собрал мои волосы к затылку.

– Дари, что с ней?!– напряженно крикнул он.

– Убирайся,– отмахнулась я. Но он и не подумал отойти.

Я дернулась от него, но меня снова стошнило, будто прорвало. И тошнило до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Все это время Тентар держал мои волосы и сочувственно поглаживал ладонью по спине. Странно, но от тепла его руки становилось легче.

Дари присела рядом и подала стакан с водой.

– Сполосни рот и выпей немного…

Боль стала тупой, а в теле такая слабость…

– Ты бледная и дрожишь… Что с тобой?– мягко спросил Тентар, поддерживая за локоть. Я и не думала, что он может быть таким заботливым.

– Лоянские фрукты,– раздраженно прохрипела я.

– Дари, это правда?– требовательно оглянулся Тентар.

Я отстранилась от рук хомони, села на траву и бросила на девчонку угрожающий взгляд: «Только попробуй сказать!»

– Ничего страшного, Ворг. У нее непереносимость лоянких фруктов,– подтвердила она и подала мне влажную салфетку.– Сейчас пройдет.

– Неженка,– ласково улыбнулся он и хотел коснуться волос, вновь упавших на лицо.

– Я не нуждаюсь в твоей заботе!– сердито отмахнулась я от его руки.

– Какая колючая,– спокойно отстранился он, а во взгляде мелькнуло сожаление.– Есть ли кому, вообще, о тебе позаботиться…

Я лишь недовольно прищурилась, поднялась на ноги и, злясь на себя, вернулась в лабораторию. Такой слабости я еще никогда не проявляла.

Боль внутри утихла, я успокоилась и снова вернулась к просмотру базы Дари. Очень много исследований было посвящено мутации хомони. Детальные описания и заметки, формулы и методики исследований… Я украдкой скопировала всю базу на свой визор, чтобы потом изучить еще подробнее.

Тентар вернулся в беседку и беспокойно поглядывал на нас. Дари притихла и продолжила изучать мою карту.

– У тебя в медицинской микробиологии большие успехи,– заметила я, чтобы как-то развеять напряжение.– Ты многих хомони избавила от биолюминесценции?

– Да, у меня лаборатория на КНИС. Эта процедура доступна всем желающим,– охотно поделилась она.

– Это хорошо. Теперь мне не хочется убить каждого встречного хомони на месте,– ухмыльнулась я.

– Ты всегда так шутишь?– недоуменно прищурилась Дари.

– С чего ты взяла, что я шучу?– вскинула брови я.

Она криво улыбнулась, приняв мои слова за черный юмор, и продолжила:

– Люблю микробиологию. Я мечтала о ней с детства. А в медицину я перешла из-за Анекс. И чувствую себя в ней более полезной.

– А я терпеть ее не могу,– закатила глаза я.

– Но ты получила направление на МИС?!

– Да, потому что умею находить другие пути…

– И все равно я восхищаюсь тобой,– немного погодя ответила она.

«Как этой девчонке удается меня подкупать?– прищурилась я.– Сама мала, в чем только душа держится?»

– Меня зовут Кара,– смягчилась я и устало потерла виски.

– Интересный выбор имени,– признательно улыбнулась она. Прямо белое пушистое чудо во плоти!