Рыжая чайка

– О, сила, сколько покорности, ладно давай вернемся к храмовым плитам, – тряхнул он головой, усмехаясь, и уселся на пол, скрестив под собой ноги. Он ждал, с любопытством наблюдая, как я подошла к нему, как умостилась в образовавшейся между его ногами впадине, как прижалась к его горячему телу, и при этом он не сказал ни слова. Соприкоснувшись с ним лбом, я спросила первой:

– Скажи, кто научил тебя древнему языку? Ты, как и я умеешь расшифровывать символы, но меня этому столько лет обучал мой отец.

– Никто меня не учил, я знаю это и всё. Когда я в первый раз увидел руны, я их прочел, сам не зная как. Видно, это пришло ко мне вместе с моим даром, ведь сила жреца во мне просто дремлет.

– Как ты думаешь, почему мой отец скрывал от меня легенды о жрецах? Я видела и перечитала столько манускриптов, но ни в одном из них не упоминалось ни о касте ведьм, ни о грозовых жрецах, хотя оказалось, что другие об этом знали? – я продолжала разговаривать с ним, почти касаясь губами его лица, а он отвечал, продолжая так же пристально смотреть мне прямо в глаза.

– Думаю, Грегор знал, что ты особенная, но почему-то он не хотел, чтобы об этом узнала и ты. Может, не хотел, чтобы это случилось раньше времени. Ты ведь не рассказывала ему о своих видениях?

Я смотрела на него, он на меня и никто из нас не решался первым произнести мантрагал. Меня начал раздирать какой-то двоякий порыв, с одной стороны мне хотелось побыстрее скрыться от него в закоулках моей памяти, а с другой стороны меня странно притягивали к себе его … губы. Мне пришлось закрыть глаза, и убеждать себя, что меня совсем к нему не тянет. Убеждала, убеждала, пока втянув воздух, не поцеловала. Грей откликнулся как-то нехотя, оборвав этот поцелуй через минуту звуками мантрагала.

Мы читали, погруженные в мою память историю грозовых жрецов, историю их борьбы, победы и предательства. Плит в храме было слишком много, чтобы изучить их все за один раз. От этого напряжения и скованности тела, у меня закружилась голова, и я вывела нас на поверхность нашей реальности. Ног я уже не чувствовала, я даже не могла пошевелиться, повиснув на Грее, словно засушенный спрут.

– Помоги мне, – пискнула я, – моё тело меня не слушается.

Грей легко и воздушно поднялся, и только потом опустил меня на матрас, принявшись растирать мои затекшие ноги, с самым серьёзным и отстраненным видом.

– О чём ты думаешь, Хаям? – не выдержала я.

– Ты уже определись, как ты будешь меня называть. Хотя, как только мы сойдем на сушу, Грей исчезнет. Значит, для тебя я теперь буду Хаямом. Остальные ведь уже тоже знают? Я обратил внимание, какие взгляды на меня бросает Алишер. …А думаю я о прочтенном. Я не знал, что жрецы сражались не одни, что у них была своя армия из обученных воинов васау. Это меня обнадеживает. Если силы нашего с тобой единства будет не достаточно, я создам себе в помощь целое такое войско из моих вольфгаров. Нужно только время, чтобы обучить их после основного ритуала.

– А я, прочитав одну из плит, наконец, поняла, что в тебе течет не чистая вольфгарская кровь, в ней есть примеси твоих древних предков, которые были зачаты человеком и вольфгаром. И я получается тоже не совсем человек! Уму не постижимо. Во мне ведь совершенно нет никаких вольфгарских качеств. Не смей теперь называть меня слабым человечком!

На что Грей только усмехнулся, повернув голову к двери. И через секунду в неё постучали.

– Входи, я уже давно учуял эту вонь, – ответил он.

В каюту вошел один из матросов, поставив возле меня дымящуюся миску, и тут же поспешил удалиться, чтобы не дай бог, задержаться возле Грея какую-то лишнюю секунду. Этот вольфгар действительно вселял страх всему живому. Меня исподтишка уколола мысль, что мой муж – монстр, хищник, и это было неоспоримым фактом. И лишь мне было дано право довериться ему, не опасаясь.

– Ешь Тара, у вас у людей, кажется, это называется рыбная похлёбка. Я приказал обращенным наловить рыбы, а корабельному повару наварить этой гадости. Теплых вещей на корабле нет, но ты их получишь, как только мы сойдем на берег. Уже через день мы пристанем в Раскольной бухте. Так что ждать осталось недолго, – Грей поморщился, глядя, как я втягиваю в себя горячий суп. А я, улыбнувшись, пробормотала:

– Ты всё-таки исправляешься, – на что в ответ получила сердитое фырканье. И тут вдруг меня осенила другая мысль, заставившая меня с ужасом посмотреть на вольфгара.

– Скажи мне Хайям, …ведь когда мы обратим обратно ночных дьяволов, все они будут неимоверно голодны, и эти вольфгары, наверняка, были пристрастны лишь к человеческой крови. И как же ты думаешь всем им дать пищу, если ближайшим человеческим поселением к Раскольной бухте является Криленд? Не молчи! Ответь мне!

– Если честно … об этом я ещё не думал, – небрежно пожимая плечами, произнес он.