Рыжая для палеонтолога (СИ)

- И ты туда же, - Женя выдохнул так сильно, что короткие прядки на лбу Риты чуть колыхнулись. - В общем, так. - Он впихнул ей в руки листы, на непозволительно долгое мгновение задержавшись пальцами на запястьях. Её руки, нагретые солнцем, обжигали.- Перерисуешь и вечером покажешь.

- Да, господин, - с сарказмом ответила Рита, а когда он уходил, до него долетел шепоток: - Чтоб тебя черти взяли!

Женя решил ничего не отвечать на этот выпад. Несколько дней, последовавшие за поездкой в деревню, оказались на удивление спокойными. Студенты не буянили, а вкусная еда почти примиряла с суровой реальностью. Рита стала говорить как будто меньше, да и Женя вдруг понял, что ему несколько надоело доставать её. Особого зла она не делала, а заливистый хохот можно было простить за пару песен: Женя несколько раз подходил к вечернему костру, и Рита по его просьбе исполняла некоторые композиции.

Женя любил песни Цоя, и Рита никогда ему не отказывала. Слегка приподнимала бровь, проводила пальцами по волосам, высекая из них рыжие в отсветах костра искры, и играла.

- Но если есть в кармане пачка сигарет, - тема смерти на фоне противостояния Сирин и Гамаюна становилась особенно актуальной. - Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день. - Голос Риты пленял, унося куда-то в заоблачные дали, в так и не наступившее прекрасное далёко.

Напевая себе под нос «Пачку сигарет», довольный Женя устроил себе выходной и завалился спать.

Ему снилась Рита. Сладкая и сочная, она смеялась и медленно раздевалась. Женя уже почти увидел её упругие ягодицы без шорт, уже потянулся к ним подрагивающими от возбуждения пальцами, и в этот момент прозвенел будильник. Ругнувшись, Женя заворочался под расстёгнутым для удобства спальником.

- Еблан озабоченный, - обругал себя Женя, вытаскивая из штанов руки и с сожалением думая, что он уже начал дичать. Надо было съездить в город, а то от Кузьмича и его кваса становилось только хуже. - Картинок в журналах стало мало. - Стопка журналов «PlayBoy», в основном старых номеров, высилась в углу палатки. - Так тебе и надо.

В этот момент за брезентовой стенкой зашуршали камни, а на вход легла искажённая лучами вечернего солнца тень. Женя проспал почти полдня, и его ожидала бессонная ночь над журналами находок и сбитый режим.

- Виват, команданте! - с серьёзным лицом воскликнула Рита, стоя на пороге и ковыряя носком кеда землю.

«Будь я Че Гевара, ты бы здесь не стояла», - подумал Женя, протирая сонные глаза. А вслух сказал:

- Да ладно тебе. Рисунок принесла? - уже строже добавил он.

- Вот, - Рита протянула ему аккуратно сложенные листы с поразительно красивыми рисунками.

Руки у девчонки, в который раз отметил Женя, росли откуда надо, и с этим приходилось считаться. Еду она готовила вкусную, и Женя подозревал, что Рита всё же ловит тайком сусликов, в изобилии водившихся в соседних холмах.

- Всегда бы так, - буркнул Женя, рассматривая рисунки и с сожалением не находя, к чему придраться. - И больше не дерзи. Поняла? - Он собирался как можно строже посмотреть на девчонку, чтобы у той и мысли больше не возникало бузить, но когда повернул голову, его мысли обратились в пепел.

Женя увидел прямо перед собой её глаза: большие, яркие, насыщенного тёмного цвета, широко распахнутые и манящие, словно русалочий пруд. Сердце гулко стукнуло, а потом он заметил её карминно-красные губы и пропал. Взор заволокло алым туманом, а кровь от возбуждения била по артериям. Плохо осознавая, что делает, Женя наклонился над оторопевшей Ритой и поцеловал. Её губы были чуть солоноватые и тёплые: девчонка и правда целый день просидела на солнце, зарисовывая кости.

Плохо соображая, что делает, Женя хотел было углубить поцелуй, но в следующее мгновение его ослепила боль.

Глава 7. Поцелуй

Пронзительная, острая, отозвавшаяся в ушах хрустом костей и хряща. Женя резко отшатнулся и инстинктивно прижал руку к лицу, а когда отнял, увидел то, что ожидал: кровь из разбитого носа. А напротив него стояла красная и разъярённая Рита Громова.

- Извращенец ты, Лащенко, - она перешла в открытую фамильярность. - Я выгляжу на шестнадцать! Педофил, что ли? - Рита поморщилась, сжимая и разжимая уже начавшие опухать пальцы.

- Ты всё не так поняла, - Женя осознавал всю пошлость своих слов и дурость положения: девчонка была не лыком шита. - Это всё ничего не значит.

- И вот это тоже ничего не значит? - Рита усмехнулась и указала пальцем на его пах.

Он выругался, не сдержавшись: стоявший как железный член и ноющий от возбуждения живот говорили о многом.

- Пошла вон! - Он резким движением вытащил из штанов заправленную рубашку. - Я на непонятном языке говорю?

Рита мгновение помедлила, а затем бесшумно выскользнула из-под навеса. Подошвы её кедов застучали по утоптанной земле, и до Жени долетели слова, сказанные достаточно громко, чтобы он их услышал:

- Дурак ты, Лащенко. И уши у тебя холодные. Мамонтов своих видишь за километр, а что под носом творится - нет.