Рыжая племянница лекаря. Книга 2

— Уж ты-то знаешь толк и в голоде и в крысах, — прошипел оборотень, нарочито утирая кровь с губ.

Дышать становилось все труднее — от здешнего воздуха першило в горле, и в ушах давно уж шумело, словно мы спускались не в подземный мир, а в подводный. Величественные залы, стены и своды которых терялись во тьме, казались мне смутно знакомыми — то ли владения покойного Господина Подземелий не отличались разнообразием, то ли мне приходилось бывать здесь, когда Казиро провожал меня на встречу со своим древним собратом, прячущимся в колодце. Магия дворцового духа туманила мою голову в ту пору, но я готова была поклясться, что уже видела эти мрачные узоры, высеченные в камне. Иногда они казались бессмысленными, но бывало так, что какой-то завиток притягивал мой взгляд — и загадка приоткрывалась: я понимала, что там изображена бесконечная и безжалостная война давних лет, где смертей случилось больше, чем может вместить человеческая память. Каждый камень здесь был надгробием.

Эйде и Хорвек не проявляли никакого интереса к здешним сомнительным красотам, следя только друг за другом.

— О чем говорится в этой карте? — бесконечные коридоры тяготили меня все больше, и я смогла преодолеть страх перед нашим проводником. — Там написано, как попасть во дворец? Ты точно знаешь, куда ведешь нас?

— Не твое дело, что там написано, человек, — Эйде не отличался сговорчивостью. — Ты не можешь прочитать ее, и никогда не сможешь — старый язык высших существ слишком сложен. Не задавай вопросы, ответы на которые не уразумеешь!

Тут мне возразить было нечего — мне и людская-то письменность давалась через пень-колоду, — однако от оборотня я не отстала:

— Но в тех бесовских закорючках обозначено, где именно находится замок господина Огасто? Ты не ошибешься?

— Если ошибется, то очень о том пожалеет, — ответил вместо Эйде Хорвек.

— Был ли ты таким грозным, когда гнил в подземелье? — оскалился оборотень. — А я уже чую эту вонь… Мы неподалеку от тех мест, где ты недавно гостил, чужак. Твой запах пропитал тут все, и мой нос не обманешь: страх, ненависть, бессилие — вот чем от тебя несло.

— Если твой нюх настолько хорош, то отчего не подскажет тебе, что лучше меня не злить? — так же недобро усмехался Хорвек в ответ. Оскорбления не достигали своей цели, и Эйде оставалось только бормотать себе под нос проклятия. Меня же их перепалки измотали — ненависть, которой они одаривали друг друга все это время, отравляла и без того затхлый воздух подземелий.

— Золото! — вдруг воскликнул оборотень с жадным восторгом, и припал к камням точно так же, как во время охоты на крысу. Я увидела, что в его руках блеснула крона, и меня охватило странное волнение.

— Отдай ее мне, Эйде! — воскликнула я, ощутив прилив внезапной решимости. — Это моя монета!

— С чего бы это она была твоей? — разумеется, оборотню не пришелся по нраву мой приказ.

— В казне подземного королевства имелась лишь одна золотая монета, я это точно знаю. Ее я когда-то пожертвовала Господину Подземелий! — мой голос зазвенел. — Он оставил ее здесь для меня!

— Вранье! — ощерил зубы оборотень. — Она просто валялась здесь, и я нашел ее!

— Ты получишь много золота, когда выполнишь свою часть сделки, — я нахмурилась, чувствуя, как внутри меня нарастает гнев. — А эту крону ты отдашь мне. Я приказываю! Ты слышишь, Эйде?!

Красивое лицо оборотня исказилось, словно веревка на его шее затянулась туже, и спустя несколько мгновений он со злостью бросил монету на пол. Когда я выпрямилась, подобрав ее, Хорвек, все это время молчавший, негромко сказал мне:

— Не знаю, зачем тебе понадобилась эта крона, но ты истратила впустую большую часть сдерживающих чар. Чем меньше нравятся пленнику приказы — тем больше нужно магической силы, чтобы сломить его волю. А в той веревке магии запас магии не так уж велик.

— Я знаю, что эту монету Господин Подземелий хотел вернуть мне, — упрямо произнесла я, с вызовом переводя взгляд с Эйде на Хорвека. — Потому и оставил здесь.

— Здесь? — переспросил бывший демон, всем видом показывая, что считает мое утверждение излишне патетичным.

— Да, именно здесь, — я, внезапно приободрившись, обвела взглядом каменные стены. — Мне известно это место! Здесь вход в темницу! — я указала на знакомые железные скобы в стене. — А это значит… Дядюшка! Если колдунья не нашла потайной ход, я могу пробраться к нему и сказать… сказать…

— О да, иди к нему! — с хихиканьем подначил меня Эйде. — Старик так причитал, когда его бросили в ту яму! Рыдал и клялся, что невиновен! Молил о помиловании и говорил, что непременно вскоре умрет из-за холода и сырости…

Его насмешливый издевательский тон подействовал на меня куда сильнее, чем на Хорвека — я ничуть не сомневалась, что проклятый оборотень и впрямь наблюдал, как замуровывают дядюшку Абсалома. Только демон мог выжить в этой сырой и темной каменной могиле, а бедный дядя был немолод и всегда страдал болями в спине из-за малейшего сквозняка… Он не знал, что я жива и хочу помочь ему! Как выдержать эти мучения, если у тебя нет надежды?..