Рыжая племянница лекаря. Книга 2

— Одной нарушенной клятвой больше, одной меньше, — бывший демон не выказывал никаких признаков беспокойства. — Или ты хотела бы, чтобы я сдержал слово и отпустил на свободу жадного до крови пса, всучив ему кошель золота? Разве тебе не полагается сочувствовать своим сородичам, а не тем, кто их пожирает?

— Но… но… — я растерянно терла рукой лоб, не находя слов. — Все равно, так поступать нельзя! Он ведь послушался меня и остановился!

— Если бы я его отпустил, то уже завтра этой женщине — которая, кажется, приходится тебе госпожой — пришел бы конец, — Хорвек кивнул в сторону Вейдены, которая затравленно смотрела на нас и не пыталась ни о чем спрашивать. — Оборотень не удержался бы от доноса, поскольку его ума не хватило бы на то, что о происшествиях сегодняшней ночи нужно помалкивать. Желание выслужиться и получить похвалу пересилило бы любые доводы рассудка, который, признаться, у этого щенка был не слишком ясен даже по меркам его рода. Или ты не так уж огорчилась бы, обрушься на твою госпожу гнев ведьмы? Кажется, ты не настолько уж верная служанка, не так ли?

— Не смей так говорить! — я топнула ногой, невольно покосившись на Ее Светлость, которая, как мне показалось, меня даже не узнала, до сих пор не оправившись от потрясения. — Я не хотела, чтобы ты его убивал вовсе не поэтому. Я… я просто не ждала…

— Как можно было не ждать того, что я его убью, после того, как щенок слышал твое новое имя и видел меня? — искренне удивился Хорвек, и я прикусила язык, поняв, что выставляю себя в его глазах редкой тупицей.

— Ваша Светлость, — я встала на колени перед госпожой Вейденой, не решаясь дотронуться до нее, ведь раньше это было бы непомерной дерзостью. — Не бойтесь! Вы узнаете меня? Это я… — тут что-то заставило меня запнуться, и я поняла, что так действует заклятье, лишившее меня прежнего имени. — Я была раньше Фейнеллой…

— Фейнелла? — в ужасе переспросила госпожа Вейдена, подавшись назад. — Ты ведь колдунья?! Не смей касаться меня! Я не позволю причинить тебе вред этому ребенку!

— Ох, — я в досаде закусила губу. — Но Ваша Светлость, вы не можете в это верить! Если вы защищаете Харля, то знаете, где на самом деле прячется зло. Харль! Харль, ты слышишь меня? Скажи, что я не ведьма!

Мальчишка услышал меня не сразу, но немного погодя все-таки отнял руки от перекошенного лица. Должно быть, ему не понравилось то, что он увидал, поскольку голова его вжалась в плечи еще больше.

— Фейн? — наконец спросил он неуверенно. — Это и взаправду ты?

— Я, а кто же еще? — нетерпеливо воскликнула я, понимая, что времени на разговоры у нас почти что нет. — Неужто ты не признал меня, после того, как целыми днями околачивался в наших с дядюшкой покоях? Провалиться мне на этом самом месте, Харль! Мы же едва не породнились! Ну хоть ты-то знаешь, что дядя Абсалом не наводил порчу на господина Огасто? И что я никогда не промышляла колдовством?.. — тут у меня над ухом как будто прошептал кто-то недобрый: «До недавнего времени», и я умолкла, не в силах побороть смущение.

— Еще один твой родственник? — нарушил тишину Хорвек, который, не теряя времени даром, уже оттащил мертвого оборотня в сторону и вернулся, вытирая окровавленные руки. — Сколько их у тебя?

— Да чертова прорва, — пробурчала я. — Однако спасать из них, к счастью, нужно немногих.

— Кто это, Фейн? — с испугом спросил Харль, вцепившийся в госпожу Вейдену, словно она и впрямь могла его от чего-либо защитить.

— Гм! — сказала я, пребывая в затруднении. К счастью, все в городе, кроме меня, господина Огасто и колдуньи были уверены, что демон из подземелья мертв, поэтому о худшем — то есть, о правде, — Харль и госпожа Вейдена не догадывались.

— Это мой друг, — наконец сказала я, косясь на Хорвека. — Очень славный и честный… ну, по большей части честный… человек. Да, определенно человек. Он взялся помочь мне.

— Помочь тебе — в чем? — с опаской произнесла господа Вейдена, чья враждебность, как мне показалось, пошла на спад.

— Вы должны это знать, раз прячете Харля! — мне надоело ходить вокруг да около. — От кого вы его спасаете, Ваша Светлость? От меня ли? Кто искал его? Чего вы боитесь?!

На красивом лице госпожи Вейдены отразилось смятение, и мне подумалось, что вот такой — взволнованной, отчаявшейся — она кажется еще прекраснее. Раньше, когда она убивалась по охладевшему к ней супругу, мне думалось, что она ненамного живее картины, около которой терзался господин Огасто — слишком уж однообразными и тоскливыми были ее жалобы. Но теперь я поняла, что в этой юной женщине таилась сила духа, о которой я не догадывалась, и мне впервые стало по-настоящему стыдно за то, с какой легкостью я вычеркивала ее из своих размышлений о счастливом будущем с Его Светлостью.

Внезапное движение заставило меня вздрогнуть — Хорвек опустился на одно колено рядом со мной, протянул руку к герцогине, и не успела я что-либо сказать, как он с почтением поцеловал дрожащие пальцы Вейдены и помог ей подняться.